Из жизни жен и любовниц
Шрифт:
— Мудак он, твой Денис! Ну, подумаешь, поссорились, в какой семье не бывает? Уйти, хлопнуть дверью — самое простое, что можно было сделать в этой ситуации. У меня нервы сдали, признаю, но он-то — мужик, должен был вытерпеть и найти в себе силы, чтобы успокоить тебя. Ты-то в чем виновата? Ма, ты что, действительно так любишь его?
Она что-то промычала в ответ. Лицо ее опухло от слез, глаза вообще не открывались.
— Убью его, урода… — процедил сквозь зубы Макс. Глаза его — голубые — заблестели, щеки разрумянились. — Лучше бы его вообще не было в нашей жизни!
— Ну что ты такое говоришь?!
— Он бросил тебя, понимаешь? Ему не нужны трудности. Он ведь женился
— Макс, но тебе же только четырнадцать!
— Скоро уже пятнадцать. Я взрослый, может, ты не заметила?
— Но не настолько же взрослый, чтобы жить отдельно!
Ей вдруг стало жаль его, своего маленького Макса, с которым они до ее встречи с Денисом так спокойно и дружно жили, преодолевая трудности, безденежье, болезни. И пусть в ее жизни не было ярких любовных переживаний, зато был Макс, его любовь, их взаимопонимание и нежность. Но ей захотелось испытать всю полноту своей женской жизни, захотелось под мужское крыло, и — чем все это обернулось? Сейчас Макс озвучил то, о чем думал, вероятно, все эти два года, скрывая, как ему тяжело уживаться вместе с чужим для него мужчиной: жить отдельно, самостоятельно! Не рано ли ему отрываться от нее, от матери? Она всегда знала, что Макс будет рядом с ней вплоть до того дня, пока не пожелает создать собственную семью, заиметь жену, детей. Но до этого еще лет десять как минимум.
Нет, она не предала Макса, она не променяла его на Дениса, это — другое. И что же ей теперь делать? Может, на самом деле забыть Дениса, развестись с ним, даже не встречаясь, через адвоката, и продолжать жить дальше, как раньше, с Максом?
Время шло, Денис не звонил, не приходил — он исчез. Но и Макс тоже, казалось, одичал и теперь позволял себе все чаще и чаще ночевать у Капитана. Она знала, что они проводят ночные часы в клубах, на дискотеках, гуляют с девчонками, и как-то повлиять на сына, заставить его больше времени проводить за учебой у нее не хватало духа. Просто не было сил на убеждения, нравоучения, на скандалы. Хотелось зарыться под одеяло и ждать, ждать звонка от Дениса. Почему он не звонит? Пусть он обиделся на Макса, но зачем вымещать свою обиду на ней, на Веронике? Разве он не понимает, как ей больно, как тяжело?
…Вот и этой ночью Макс тоже не объявился и даже не позвонил. И телефон отключил специально, чтобы она его не доставала.
Никто на свете не знал, сколько раз Вероника порывалась сама позвонить Денису, извиниться за Макса и попросить его вернуться. Но она так и не сделала этого. Каждый раз представляла себе, что Денис ей отказывает. И как тогда дальше жить? Как это пережить?
…В то утро, когда она не могла согреться и чувствовала себя всеми брошенной и непонятой, ей удалось уснуть лишь часов в шесть. И пробуждение ее совпало с теми чувствами, которые она испытывала, обнаружив себя в зоне эпицентра землетрясения. Все вокруг нее рушилось, горело, валил дым, кричали невидимые люди, стоял жуткий гул и грохот, и она понимала, что это — конец, что она совсем одна, сейчас земля под ее ногами разверзнется и она провалится в огненную пропасть…
Открыв глаза, она, словно бы еще чувствуя запах дыма, прилетевший в спальню из ее сна, поняла, что в дверь звонят. Звонят настойчиво, ритмично, страшно.
«Макс!»
Она сразу подумала о сыне, о том, что он в беде.
Набросив на ночную рубашку халат, она бросилась к двери. Увидев полицейских, обмякла и привалилась к стене.
— Что с ним? — опередила она их вопрос.
— Ваш муж жив, но находится в тяжелом состоянии… — сказал один из них с угрюмым видом.
Она нахмурилась.
— Денис?
— Вы — Вероника Николаевна Борисова?
— Да-да, проходите… — Она судорожно сжала пальцами ворот халата и впустила полицейских, которые, как ей показалось, оба были на одно лицо, высокие, статные и молодые. — Так что случилось?
Она вдруг почувствовала облегчение от того, что с Максом все в порядке, но потом, буквально через мгновение, ее охватила волна ледяного страха: Денис в тяжелом состоянии… Быть может, он сейчас умирает, а она всю ночь думала о том, как бы причинить ему боль, позвонив и сказав, что знать его больше не желает.
— Вашего мужа, Дениса Ивановича Борисова, обнаружила сегодня утром соседка. Ей кто-то позвонил в дверь, она открыла и увидела, что дверь соседней квартиры приоткрыта, ей показалось это подозрительным. Она позвонила другой соседке, они вместе вошли туда и увидели вашего мужа на полу кухни, в луже крови, с ножом в животе. Его пытались убить, зарезать. Сейчас он находится в центральной городской больнице, думаю, вам надо поторопиться…
— Господи, какой ужас… — Она метнулась в спальню, оделась, вернулась к полицейским. — Мне с вами поехать или своим ходом?
— У нас еще один вызов, нам надо ехать. А вы отправляйтесь в больницу, мы позвоним сейчас следователю и скажем ему, где вы. Его фамилия Мирошкин. Сергей Михайлович Мирошкин. Он хороший следователь. Думаем, он поможет вам… А вы пока подумайте, попытайтесь вспомнить: может, кто-то угрожал вашему мужу, может, у него были неприятности? Кого бы вы записали в его враги, ну, вы сами все понимаете.
— Враги?..
Она как во сне вышла из квартиры, заперла ее, спустилась на лифте вниз, села в машину и поехала в больницу.
Глава 2
Макс
За ночь они выпили весь алкоголь, какой только нашелся в квартире Капитана. Макс был близок к истерике.
— Мне нужно алиби, мне нужно алиби, железное алиби, — твердил он, глотая обжигающую жидкость и чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. — Меня посадят. Мать сойдет с ума…
— Жаль, что мои предки на гастролях, они помогли бы с алиби, — говорил Капитан, высокий черноволосый парень с синими глазами. — Тебе надо было сразу же ехать домой, к матери, рассказать ей все, и уж она-то точно обеспечила бы тебе это алиби. А сейчас утро… Зря ты отключил телефон! Уж в крайнем случае объяснил бы ей все по телефону, подготовил ее. Думаю, полицейские уже нашли тело… Тебе не надо было пить, Макс. Дело-то серьезное! Давай, поезжай домой. Возьми такси, я дам тебе денег.
— У меня есть деньги, — хмуро ответил Макс и поднялся с низкого продавленного кресла, в котором увяз, как и в своих проблемах. — Ладно, Кап, я поехал. Если бы ты только знал… Хотя тебе лучше всего и не знать…
— Чего я не знаю-то?
— Ладно, как-нибудь после расскажу.
— Я думаю, все утрясется.
— Ты знаешь наших полицаев…
— Сначала объяснишь все матери, а уж она тебе посоветует, как поступить. Наймет хорошего адвоката. Деньги-то у вас есть.
— Я ничего не знаю о деньгах… Он же ушел, и откуда мне знать, оставил он что-то матери или нет? И самое отвратительное, что, если меня спросить, зачем я все это сделал, я не смогу ответить. Просто не знаю. На меня что-то нашло! Я так ненавидел его тогда… А после того, как он ушел, возненавидел еще больше. Мать плакала, я тебе говорил… У нее глаза стали совсем красными от слез. Ты знаешь, какая моя мама красивая, да и характер у нее золотой. А я — скотина! Вот такие дела.