Избави нас от лукавого
Шрифт:
Совершая мессу в 1884 году, святой отец был охвачен таким глубоким экстазом, что упал замертво, а очнувшись, рассказал кардиналам об ужасном видении: дьявол насмехался над Иисусом, говоря, что при достаточном времени и силе он уничтожит человечество, и Спаситель разрешил Сатане испытывать людей. Договорив свое пророчество, понтифик попросил бумагу и чернила и записал молитвы, которые помогут одолеть Сатану.
Первую молитву, обращение к святому Михаилу Архангелу, по указанию папы Льва XIII прибавили к официальной католической мессе. В ней архистратига Михаила молят «быть нашей защитой против злобы и ловушек Сатаны» и «Божьей силой ввергнуть в ад Сатану и всех злых духов, которые
Вторая молитва, явленная в откровении Льву XIII, «Изгнание Сатаны и падших ангелов», которую мы коротко называем молитвой папы Льва XIII, — на редкость действенное средство против демонических сил. Святой отец призвал священников читать эту молитву как можно чаще, дабы обуздать дьявола и помешать ему вредить людям, и разрешил верующим читать ее самим, как любую другую, «всякий раз, как заподозрят происки дьявола, вызывающие в людях злобу, сильные искушения, даже бури и всяческие бедствия».
Именно это мы делали в доме Вилланова. Святой водой кропили углы каждой комнаты и внутреннее пространство каждого шкафа, после чего посыпали освященной солью: эффект тот же, только держится дольше. При обряде мы столько курили освященным ладаном, что дым ходил клубами, как при пожаре.
По иронии судьбы дело, начавшееся с призрачной полуфигуры, возникшей в дымном облаке, заканчивалось витыми, сладко пахнувшими струями сизого дыма священного ладана и сосредоточенным, монотонным чтением молитв. Это сделало жилище непереносимым для инфернальных сущностей, и «леди» пришлось исчезнуть, на этот раз навсегда. По дому распространилось ощущение мира и покоя, и мы поняли — демон побежден. Когда женщины и дети в сопровождении Криса вернулись из церкви, вся семья искренне возрадовалась, что суровое испытание закончилось.
Благодарили нас Вилланова робко: все знали — хвалу д'oлжно воздавать не нам, а Богу, чей сын дал нам власть над дьяволом во имя свое. На прощание мы вместе с Домиником, Габби, Лусианой и остальными прочли благодарственную молитву Всевышнему.
Глава 3
Копы и похитители душ
Даже в самых буйных детских фантазиях я не помышлял стать копом или демонологом, считая эти занятия очень страшными. Зато любил о них читать. Помню, в центральном молле в Квинсе я увидел книгу «Экзорцист», выпросил ее у мамы и не мог дождаться, когда мы придем домой.
Книга показалась мне очень страшной. Когда на экраны вышел одноименный фильм, я упросил родителей меня сводить. Рекламная кампания называла «Экзорциста» самым страшным фильмом за всю историю кинематографа, и родители сомневались, не слишком ли я мал, но после долгих уговоров сдались, зная, как я люблю ужастики.
В очереди у кинотеатра «Утопия» на шоссе Юнион я стоял, распираемый волнением, энтузиазмом и страхом: среди желающих купить билет я оказался самым юным. Весь фильм я не сводил глаз с экрана, но в памяти осталось (и испугало больше всего), как у девушки глаза закатывались так, что виднелись одни белки.
По-моему, большинство людей до сих пор представляют себе экзорцизм по этому фильму. Я буквально так и думал, пока много лет спустя не поучаствовал в обряде и узнал, что лишь воображение голливудских сценаристов заставляет людские головы вращаться вокруг своей оси. О левитации одержимых во время экзорцизма я слышал, но все же посмотрел бы своими глазами. Отвратительная зеленая блевотина — голливудская фишка, хотя бывали случаи, когда одержимые извергали с рвотой червей или гвозди.
Вечером после просмотра фильма я лежал в кровати при выключенном свете и дрожал. Отец заглянул проверить, все ли у меня нормально. Услышав мой голос, он понял, что нет, и велел идти к нему в комнату и спать там. Какое облегчение!
Я тем более оценил папино великодушие, потому что он вообще был ревнителем дисциплины и вспыльчивой натурой — черта, которую я унаследовал и всю жизнь стараюсь держать под контролем. Нас с отцом даже зовут одинаково, поэтому мама звала его большим Ральфом, а меня до сих пор называет маленьким Ральфом, хотя я вымахал под сто восемьдесят и вес мой девяносто килограммов.
У мамы всегда был легкий характер — с ее лица не сходила улыбка, она любила посмеяться и пошутить. Это сделало ее популярным стилистом и косметологом. Каждую субботу у нас на кухне во Флашинге, Квинс, толпились клиентки, желающие подстричься. Я съедал свою овсяную кашу в удушливом облаке лака для волос, который ненавидел, и очень желал, чтобы мама нашла другую работу.
Хотя жили мы в еврейском районе, родители мои были католиками. В детстве я не отличался особым благочестием, хотя мальчишкой прислуживал у алтаря. Дрожал, помню, всю свою первую мессу, смертельно боясь опозориться и подвести родителей.
Меня никогда не заставляли ходить в церковь: они считали, я должен сам решить. Мне нравилась старинная церковь, куда мы ходили. Иногда в обеденный перерыв я шел туда посидеть на скамье, наслаждаясь тишиной и теплым ощущением защищенности. Эта церковь была мне убежищем в неспокойные времена моей юности, и я искренне возмутился, когда несколько лет назад приехал и увидел, что красота храма уничтожена безобразной, неграмотной реставрацией.
Отец мне религию не навязывал, его заветной мечтой было видеть меня профессиональным бейсболистом. В три года он вложил мне в руки биту и научил отбивать подачу. Я быстро полюбил бейсбол и каждую свободную минуту посвящал игре. Я ходил в церковную школу «Царица мира» и каждый год в апреле играл в бейсбол за лигу молодых католиков. После уроков играл в бейсбол со сверстниками, а летом от рассвета до заката пропадал на поле со своей битой просто ради удовольствия.
Когда немного подрос, я связался с уличной шпаной. По сравнению с бандами, которые я повидал по долгу полицейской службы, наша, «Соколы», была до смешного мирной. Мы никого не застрелили и не зарезали, даже оружия не носили. Иногда напивались и дрались на кулаках с другой местной бандой или устраивали какие-нибудь проделки на районе. Втягиваться я боялся: отец однажды отвел меня в сторону и внушительно сказал: «Если тебя домой доставят полицейские, я тебе ноги переломаю!»
Хорошо зная своего родителя, я не сомневался, что он так и сделает. Его слова перевесили давление сверстников, поэтому, хотя мы с дружками и были кучкой сопливых заносчивых панков, настоящих неприятностей мне удалось избежать. После папиного предупреждения у меня душа уходила в пятки при виде полицейского.
Учеником я был не очень прилежным и отнюдь не самым умным, но я много и жадно читал. В тринадцать лет нашел книжный магазин, где за четвертак продавали читаные книги, и перечитал все, что нашлось, о полицейских и оккультизме. Краем уха я услышал, как владелец магазина говорил посетителю о своих планах поступать в полицейскую академию. Я позавидовал: подумать только, стать копом и гоняться за преступниками, как в кино!