Избранная белого Хранителя
Шрифт:
— Что-то не так? — невысокий мужчина с интересом смотрел на странную парочку. Босой чумазый ребенок и бледный, едва стоящий на ногах, парень.
— Э-э, нет, все в порядке. Надо сначала рейс уточнить, — Тадао шагнул в сторону и, найдя укромное место, устало опустился на скамейку.
Ребенок, осторожно присев рядом, подергал его за рукав, вопросительно заглядывая в лицо. Веры, что тот поймет его, у парня не было, но все же он решил уточнить.
— Если активирую браслет, нас быстро найдут. И на поезде спрятаться будет невозможно, а ехать нам довольно далеко. Можно было бы купить билет,
Ребенок растерялся, но, немного подумав, поднял два пальца вверх.
— Девочка? — решил уточнить Тадао, ребенок кивнул. — Хорошо. Посидим немного, я должен решить, что нам делать…
Закопошившись, малышка достала из-за пазухи небольшую пачку купюр. Тадао замер, тупо смотря на деньги, измазанные кровью. Резко вспомнился механик, как он вручил ему деньги перед смертью, как они «жгли» руки при попытке сбежать от капитана. А потом был выстрел, и деньги осыпались на пол рядом с его телом, как погребальная дань. Тадао видел, как его кровь обтекала тонкий пластик…
— Ты подобрала деньги и спряталась? — догадался парень, радуясь, что это решает много проблем. — Отлично. Тогда сиди здесь. Я быстро! Видишь терминал, я куплю нам билеты и поесть, сразу же вернусь. Хорошо?
Дождавшись кивка девочки, Тадао поспешил за билетами, по пути пересчитывая деньги. Вновь зацепился взглядом за помаранные купюры. Кровь… В капсуле её было очень много… После таких ранений не выживают… Его спасли, исцелили смертельную рану за несколько часов… А ведь, кроме ребенка, там никого не было… Что если и Юкки!!!
Билеты и еду Тадао покупал быстро. Руки тряслись от волнения, и купюры не с первого раза попадали в приемник. Схватив пакет с бутылкой воды и парой упаковок бутербродов, побежал обратно к скамейке, где оставил девочку. Та, поджав ноги, скукожилась, обхватив себя руками. Только сейчас парень обратил внимание, что она выглядит замёрзшей и усталой.
Сдержав себя, Тадао вручил девочке еду и воду и, прикинув ее размеры, рванул в один из многочисленных магазинов на станции. Уже через полчаса девочка с улыбкой обула розовые кроссовки и натянула свитер. Сев рядом, парен тихо попросил:
— Моя жена! Пожалуйста, помоги ей! Она в коме. Было кислородное голодание и… Она беременна, наш ребенок…
Эмоции, обостренные сном, пролились скупыми слезами, и парень стал поспешно их отирать и пытаться взять себя в руки, но чувство одиночества расползалось по сердцу, порождая тревогу. Небольшая ладошка с пробиркой появилась перед лицом Тадао, заставляя того слегка отшатнуться.
— Это поможет? — девочка кивнула.
Парень узнал пробирку, что ребенок забрал на корабле. Это вещество вытянули из его тела, и, уж если оно смогло восстановить его порванный в клочья бок, и Юкки поможет! Радость от такой новости придала парню сил, и уже через тридцать минут они садились в поезд.
В дороге получилось помыться и переодеться в чистое. Смотря в окно, Тадао представлял, как придет к жене, как споит ей лекарство, и она откроет глаза, улыбнется ему… Он мысленно просчитывал,
Погрузившись в свои мысли, он мало обращал внимания на свою маленькую попутчицу, а она, выпив всю купленную воду, закрыла глаза и замерла, словно прислушиваясь с тому, что их окружает. Дорогу от станции до больницы Тадао помнил плохо, пробирка жгла его сердце надеждой, и всё, что он мог — покрепче сжимать маленькую ладошку в своей руке и бежать вперед.
Но в больнице его из регистратуры отправили в информационный центр. Оповестив, что со вчерашнего дня такая пациентка в больнице не значится. Сердце ухнуло в пятки, от предчувствия беды заложило уши, он не сразу сообразил, что именно говорит ему система оповещения.
Тело жены отправлено домой? Роды прошли успешно, и ребенок выписан домой.
Тело… Ребенок… Выписали…
— Ребенка выписали? — растерялся Тадао.
— Да. Поздравляем, у вас девочка, — сухо объявила информационная консоль.
Тадао вышел на улицу, ведомый девочкой, вновь перед глазами замелькала дорога. Но странное чувство отупения не давало парню связно мыслить. Знакомые улицы города, родной дом, четвертый подземный этаж, квартира.
С каждой минутой приближения к дому Тадао начинал идти быстрее и в конце концов сорвался на бег, оставляя свою маленькую попутчицу за спиной. К своей квартире он подбегал лишь с одной целью — увидеть жену. Не задумываясь, активировал входную дверь браслетом. Прихожая встретила сумраком, и, шагнув в гостиную, парень замер.
— Юкки…
Парень зашептал имя жены, понимая, что опоздал. Тело под мерцающим голубоватым светом поля сохранения лежало на диванчике. Бледное восковое лицо стало практически не узнаваемым, и Тадао не хотел верить, не хотел понимать, что все кончено, что его жена умерла.
— Тадао? — удивленный голос матери, вышедшей из своей комнаты, не смог оторвать взгляд парня от тела. — Тадао…
Сакура хотела заговорить с сыном, но слезы заструились по морщинистым щекам, и она спрятала лицо в платке, гася им звуки рыданий. А парень, подойдя к телу, опустился перед женой на колени. Достал пробирку. Попробовал ее открыть, но, находясь в смятении, ни как не мог справиться с колпачком и в результате, осознав всю тщетность своих попыток спасти жену, с громким криком откинул пробирку в сторону.
— Юкки! Юкки! Открой глаза! Посмотри на меня, милая!
Девушка не реагировала. Спокойное, умиротворенное выражение застыло на лице. Казалось, она просто спит… Утомилась на работе, потому и бледная такая…
— Они привезли ее вчера, поздним вечером, — наконец прошептала Сакура. — Начались роды, и сердце остановилось. Юкки спасти не смогли. Медбот доставил девочек домой, малышке отказали в госпитализации, так как у нас не оплачено лечение ребенка и хранение тела… Тадао… Сынок…
Но Тадао уже ничего не слышал, все его мечты, надежды рухнули, выбивая из него силы и желание жить. Квартиру наполнил дикий вой, смертельно раненого человека, и Сакура застыла, не зная, что ей делать. Небольшое движение привлекло ее внимание, и она обернулась на дверь.