Избранная пламенем
Шрифт:
— На первый взгляд всё просто, — вздохнула я, глядя на священный сосуд. — Но как я найду кристалл? Ты сказала, что он застрял в междумирье, в древнем разломе. Где это место? Ну, то есть, как мне ориентироваться в нижнем мире? Может, есть что-то вроде карты?
— Карты нет, светлая дева. Она здесь, — дотронувшись изящным пальцем до моей груди, ответила она. — Ты поймёшь, куда нужно идти.
— Так, всё! Шахмаран, ты свободна! Лина, давай сюда сосуд. Мы отправляемся в путь! — раздражённо вмешался Июль, и я по инерции прижала сосуд к груди, глядя на его взбешенное лицо.
— Ты
— Я не желаю тебя слушать! Ты уже достаточно рассказала. Хочешь и её сгубить своими подсказками? Якобы во благо всё, да?! Нет уж, нет! Она погибнет там одна! Уходи! — настаивал он.
— Брат, ты слишком много на себя берешь, — вмешался Октябрь. Удивительно, что он так долго молчал и слушал. Сейчас же его глаза горели в ожидании спора.
— Согласен с Октябрём. Ты забываешься, Июль, — сказал Январь, пока остальные братья молчали.
Ситуация была крайне патовая. Назревал скандал. Не думала, что стану ругаться с братьями, но то, как сейчас себя ведёт Июль, меня сильно раздражало. Даже Октябрь не позволяет себе такого отношения, будто я его собственность и можно сделать выбор вместо меня. Я всю жизнь принимала решения самостоятельно, пусть ошибалась, но знала, что я за них в ответе. Я привыкла брать ответственность за свою жизнь в свои руки. А тут дело вселенской важности, и от моего решения зависит исход дела.
— Я спущусь туда! — громко объявила я, перебив гул голосов братьев, что начали спорить друг с другом.
— Нет! Я не позволю… — начал было Июль, но я тут же остановила его пламенную речь, подняв руку перед собой.
— Аделина, это серьёзное решение. Не стоит принимать его сгоряча, — сказал Январь, единственный, кто тут адекватный и с холодным умом.
— Лина, подумай, не стоит бросаться в бездну без подготовки. Нельзя рисковать зазря, — сказал Октябрь, стараясь не выдавать свою тревогу в голосе, но всё было видно по глазам.
— Я приняла решение. Точка. Всё происходит правильно. Достав оттуда кристалл, дальше будет легче. Не люблю оставлять сложную работу на потом, — ответила я, окинув братьев серьёзным взглядом.
Видно, что они противились моему решению, но заставить меня изменить его не могли.
Глава 28
Это решение было принято сгоряча, но и откладывать проблему в долгий ящик нет смысла. Всё равно я должна спуститься туда одна. Всегда кажется, что потом будет легче, но я знаю, что это обманчивое мышление. Мне, правда, страшно, что там говорить. Идти в мир, которого опасаются даже братья-месяцы, мне не очень хочется, но это необходимо. Мудрая змея подтвердила мои мысли, что это правильный выбор. Месяцы же пытались отговорить, пока я настраивалась на серьёзный шаг в неизвестность.
Господи, мне и так сейчас сложно, а они всё никак не умолкают. Сидя на поляне, зажмурилась в попытке сконцентрироваться и принять с достоинством своё решение.
— Это ошибка, Лина! Одумайся, пока не поздно! — требовательный голос Июля врывался в моё сознание, которое готовилось к новому путешествию.
— Октябрь, скажи ей! Чего ты молча смотришь, как она режет линию своей жизни?!
— Она приняла решение, а ты, если забыл, присягнул на верность, — печально ответил Октябрь. В его голосе слышалась такая безысходность, что мне всё же пришлось обернуться, чтобы напоследок объясниться. Развеять их печаль, которая тут совсем не к месту. Ну, разве можно на такой ноте провожать меня в путь, от которого зависит судьба мира?
— Слушайте все, — сказала я, и они умолкли, внимательно глядя на меня. — Я иду туда не умирать. Вы же все, мне сбиваете настрой, внушая мысль, что я оттуда не вернусь. Я ещё как вернусь! Просто верьте в это, не вставляя палки в колеса. Всё равно это неизбежно, сейчас или потом. Я готова. Я чувствую, что смогу. Просто перестаньте сомневаться и поддержите меня. Я же светоч, так? — сказала, окинув их взглядом.
— Вы знаете о пророчестве больше, чем я и всё еще сомневаетесь. Перестаньте! Слышите? Перестаньте ссориться и кричать. Я уже всё решила. Мне и так страшно, а вы ещё и масла в огонь подливаете. Просто верьте в меня. Только так вы поможете мне.
— Прости нас, — сказал Январь. Даже он выглядел слишком печальным, как ни пытался скрыть свою тревогу. — Просто оттуда никто ещё не возвращался. Все, кто…
— Я не все, — быстро перебила его, не дав закончить траурную речь. — Я светоч, и моя роль выиграть жизнь для вас, для неё, для них! — указав на Шахмаран, братьев и леберов, громко сказала я, чувствуя, как сильно сейчас бьётся сердце.
— Если бы я мог пойти вместо тебя, то… — сказал Октябрь, пристально глядя на меня, но и ему я не дала договорить. Их печаль разъедает меня.
— Ты не можешь. Это не твоя роль. Её отвели мне. Я приняла её. Точка. Перестаньте ныть, лучше улыбнитесь, если хотите чтобы я вернулась, — высказалась, как на духу, чувствуя, как нагрелись ладони. Они буквально горели.
Братья-месяцы с грустными лицами окружили меня. Они хоть и пытались выдавить из себя улыбку, но актёры из них такие себе. В глазах каждого творилась такая безысходность, что у меня самой горло сжалось и запершило. На Октября вообще боюсь взглянуть, потому что уже чувствую его взгляд на себе. Он так смотрит, что я буквально слышу его тяжёлые мысли. Они не то, что кричат, они орут на меня.
— И не смейте устраивать прощальные объятья. Мы не прощаемся. Я найду кристалл и вернусь. Шахмаран сказала, что это будет не трудно, особенно для светоча, — подмигнул царице змей, я постаралась максимально естественно улыбнуться, хотя самой в действительности было сейчас тяжело.
А кому понравится шагать в неизвестность, если заранее знаешь, что там ждут серьезные испытания? В городе Мира меня хотя бы предварительно закидали плюшками, прежде чем огорошить новостью про истинные цели моего присутствия в столь чудесном месте. Там тебе и бал, и роскошь, и напитки веселящие. Красота. А тут нужно перепрыгнуть все капканы, чтобы успеть унести ноги не с пустыми руками. На физкультуре по бегу с препятствиями у меня стояла пятёрка. Так что я не безнадёжна, и верю своему внутреннему голосу. Пусть он пока ещё тихий, но становится всё более отчётливым в гуще тревожного шума.