Избранная. Будь нашей женой
Шрифт:
В глазах Алекса блеснули молнии, и мне пришлось коснуться его ладони, чтобы рассеять черные мысли. О смерти подумать мы всегда успеем. Дайте хоть немного пожить. Напоследок, так сказать.
Я в очередной раз задумалась над этими странными отношениями, в которых запуталась как бестолковая мушка — в паучьих сетях. Что фальшивка, а что по-настоящему? На что надеяться? Раньше мы должны были пожениться ради освобождения, но свадьба, как я понимаю, отменяется. Что будет дальше? С нами, со мной? Я — просто сообщница воина и мага, случайно затесавшаяся
Что испытывают ко мне лорды?
Хм, а что я испытываю к ним?
Ведь нельзя же влюбиться в двоих? Не существует детских сказок, в которых принцесса остается с прекрасным рыцарем, а заодно и с его оруженосцем. Или мечется между двух принцев, а в итоге выбирает обоих.
Реальность скучна и прагматична. Одна женщина и один мужчина. Иного не дано.
— Ответь мне, пожалуйста, только честно. Что между нами происходит? — я опустила взгляд, чтобы на засмущаться собственных нелепых вопросов. — Кто мы друг для друга? Любовники? Друзья? Сообщники?
— А кем ты хочешь нас считать? — поинтересовался… Макс.
Он стоял за нашими спинами и обворожительно улыбался. Не соизволив надеть рубашку, в одних только светлых широких штанах, спущенных так низко, что открывался чудесный вид на низ живота.
Вылитый дьявол.
Александр поприветствовал его кивком. Конечно же, он слышал, как младший брат «прокрался» сзади. Слышал, но никак не отреагировал. Кажется, между ними временное перемирие.
— Рина, ответь для начала сама. Кто мы для тебя? — босоногий маг шагнул ко мне и, аккуратно вытащив бутыль из моих пальцев, жадно хлебнул.
— Хороший вопрос, — ухмыльнулся Алекс. — Скажи нам, Екатерина. Тебе лучше знать.
Это был удар ниже пояса. Я надеялась получить честный ответ от лордов, но не решать самой за нас троих.
Нельзя полюбить сразу двоих. Сердце непременно должно разорваться от мучительного выбора. Как можно быть настолько эгоистичной, что даже с мужчиной не определиться?
Но если мужчины готовы допустить такую неправильную, странную во всех отношениях любовь? Если их не смущают твоё смятение? Если они не требуют сделать выбор — по крайней мере, не сейчас, — как быть? Оградиться? Спрятаться в норке и не высовываться оттуда, пока проблема не разрешится сама по себе?
Или...
Жить?..
Той грязной разращенной жизнью, в которую ты окунулась добровольно и с огромным удовольствием.
— На улице так жарко. Думать ни о чем не могу, только о прохладном душе, — увильнула я от прямого ответа, тронув распущенные волосы, коснувшись кончиками пальцев шеи. — Не составите мне компанию?
А затем, многозначно подмигнув, проследовала в дом.
Для чего слова, если можно действовать?
Здесь и сейчас.
***
Скинуть с себя одежду и остаться нагишом под опаляющими взглядами тех, кто стал для тебя желаннее всего. Ступить под струи воды, поманив лордов за собой.
Они раздеваются неторопливо, как будто издеваются надо мной. Даже Макс, которому снимать-то нечего (одни штаны!), делает это нарочито медленно, не сводя с меня голодного взора. Я — добыча, угодившая в их расставленные силки, и мне нравится запутываться всё сильнее. Без возможности освободиться.
Как хорошо, что в здешнем душе можно поместиться втроем, не боясь переломать себе ноги. Из крана над моей головой льется горячая вода, и я стою, прижатая спиной к Максу, грудью вжатая в Александра, который осторожно выводит дорожку из поцелуев по моей шее. Мои пальцы рисуют мыльный узор по коже старшего лорда, а младший оглаживает мои бедра, не заходя ещё за черту запретного. Но его твердый член, трущийся между моих ягодиц, лучше слов говорит о дальнейших намерениях.
— Ох… — глухо стонет он, стоит мне податься назад.
Я касаюсь попой его бедер, понимая, что мне нужно сильнее, глубже, больше... от них обоих.
Но они не торопятся перейти ту границу, что отделяет нас от окончательного помутнения.
Алекс находит губами сосок и с насмешливой размеренностью обводит его кончиком языка, будто пробует на вкус. Касаясь пальцами одному ему известных точек на моем теле, доводит меня до состояния, когда ноги не держат, и все чувства сосредоточены внизу живота.
В их руках я словно послушная глина, и моими движениями управляют их сильные руки. Их губы шепчут моё имя, которое звучит с невыносимой похотью. Они покусывают мочки моих ушей — я даже не подозревала, что это может быть так чувственно! — оттягивают жаждущие ласки соски. Боль на грани с удовольствием только распаляет. Мне становится так жарко, что невозможно сдерживаться.
Александр садится на колени и закидывает правую мою ногу себе на плечо, открыв меня полностью. Перед ним. Языком тронув центр моего желания, он наблюдает за реакцией. Вводит внутрь один палец, насаживает меня на них.
Жарко. Слишком хорошо. Мне кажется, я не продержусь и минуты. Пытаюсь свести ноги — ощущения слишком остры, — но Макс разводит их коленом и шепчет на ухо:
— Давай, девочка. Сделай это. Нам нравится видеть тебя такой.
Мне хватает секунд, чтобы задохнуться от наслаждения и едва не рухнуть на колени. Впрочем, лорды никогда не позволят мне упасть. Они с удовольствием наблюдают за тем, как меня трясет, и не пытаются закончить начатое.
Распаляют до предела порочными фразами. Терзают грудь. Трогают откровенно, непристойно, грязно. Трутся об меня.
Алекс сдерживается, будто даже в этот момент боится дать себе слабину, расслабиться, отпустить ситуацию. Макс глухо стонет и подается вперёд, когда мои пальцы оглаживают его возбужденный, нетерпеливо подрагивающий член.
Я сама опускаюсь перед ними на колени и по очереди целую, выводя дорожки от низа живота до головки. Касаюсь губами, обвожу языком, надавливаю пальцами на ствол. Их стоны — знак, что я всё делаю правильно даже в этих странных, сложных отношениях.
— Расслабься, — произношу на ухо Александру, поднявшись на ноги. — Ради меня.