Избранница колдуна
Шрифт:
Тихо злюсь на свою слабость и, сидя на козлах, мрачно допиваю вторую чашку тонизирующего отвара. Кадир, естественно, намекает, что я вполне могу подремать, но я раздраженно огрызаюсь. Видимо нервозность передается и мне. Даже Тента, хоть и зевает, но не ложится, а предпочитает сидеть рядом, с какой-то непонятной опаской оглядываясь по сторонам.
Впрочем, нашу осторожность вполне можно понять. Ранее утро, пустынная дорога и удачливые торговцы, возвращающиеся с ярмарки, — это буквально призыв для преступников. Но у нас Сивард, а нападать на фургон, который охраняет колдун себе дороже.
Тогда отчего же так тревожно посасывает под ложечкой?
И когда телега подпрыгивает на очередном ухабе, сердце вовсе замирает. Его словно сковывает ледяной рукой, и мороз пробегает по позвоночнику, будто за шиворот упала холодная капля.
А потом прямо на дорогу падает дерево. Шайры взмывают на дыбы.
Вскрикивает Тента. Я роняю чашку, и остатки отвара выплескиваются на подол, обжигая сквозь ткань. Тихо шиплю, втягивая воздух. Кадир натягивает вожжи, пытаясь успокоить лошадей. И как тут не вознести хвалу флегматичной породе? Мохнатые конячки приходят в себя быстро, но настороженно косят взглядом в сторону зарослей. Сивард слегка приподнимается в седле. Слышится тихий, пугающий на каком-то подсознательном уровне свист, хотя я пока даже не понимаю что это.
Рядом вздрагивает Кадир. Поворачиваюсь к нему и с ужасом замечаю торчащий из предплечья арбалетный болт. Возле поваленного дерева падают, как подкошенные, двое странных людей бандитской наружности. Сквозь зубы ругается Сивард, стряхивая с рук остатки магии. Всхлипывает от ужаса Тента, и на нее приходится прикрикнуть, чтобы легла на пол повозки. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что на нас напали. Очередные болты со свистом прорезают воздух и отклонятся в сторону. Защита на фургоне срабатывает.
Но слишком уж организовано и слаженно действую нападающие. Они сразу оцепляют повозку полукольцом. Мне кажется, их так много. Высокие. Огромные. И совершенно не похожие на сброд с большой дороги, который промышляет грабежом. Это наемники.
А еще на них, в отличие от тех арбалетчиков, почему-то совсем не действует ни колдовство Сиварда, ни магия Кадира, который уже вполне пришел в себя. С перепугу мне показалось, что его рана более серьезна, чем на самом деле. Край щита все же сумел отклонить и этот болт.
— У них маг! — отрывисто бросает Сивард.
И я понимаю, что это очень плохо. Тот другой маг защищает наемников точно таким же щитом.
Кажется, что время растягивается, но на самом деле счет идет на секунды. Численный перевес не на нашей стороне, и это лишь дело времени, когда нас одолеют. Знаю, что двух нападавших слева убил Сивард мечом, правый погиб от ножа Кадира. Но остальные тоже не ждут. Мне кажется, они лезут, как тараканы, и от страха начинает жечь под ребрами.
— Нужно ликвидировать мага! — выкрикивает Сивард. — Его оберегают, и стараются держаться поближе, ведь возле него щит самый прочный. Кадир, ты охраняй девушек!
Мне не видно, сколько там, позади фургона наемников, но становится страшно. Сюда они подбираются один за другим, нехотя покидая более безопасное место, и кажется, что там их бесконечное количество. Наемники не дураки, они своей шкурой дорожат и, правда, от щита далеко не разбредаются.
С тыльной стороны орудует Сивард на коне, и это значительный перевес перед пешими противниками. Тем более что сила у колдуна, в отличие от мага, не ограничена. Да и защита слабее нашей, чем мы периодически пользуемся, пробивая ее.
— Кас, прикрой меня своим щитом, — решительно говорит друг, соскакивая с козлов.
Мы с Тентой и так защищены фургоном. А он уже нет. Ему, раненому, трудно держать магический щит и управляться с мечом.
— Не знаю, смогу ли сделать прочный, — кусаю губы.
Щиты я пару раз пробовала делать под присмотром Кадира. Дома в спокойной обстановке они получались весьма неплохи, но тут. Я, правда, не знаю, справлюсь ли.
— Я в тебя верю, — говорит он, не оставляя мне выбора.
Либо мой щит, либо никакого.
Сглатываю комок в горле и, сосредоточившись, разгоняю чувство жжения от солнечного сплетения до ладоней, ощущая, как они наливаются жаром. По венам, будто пламя течет. Становится настолько же больно, как и при инициации. Я снова впиваюсь зубами в губу, чувствуя во рту солоноватый привкус крови. А вокруг Кадира на миг вспыхивает золотистым сиянием полупрозрачный купол, который тут же пропадает. Но я знаю, что он на месте. Оберегает.
Тента ругаясь, как матерый матрос — впервые слышу от нее такие слова — возится где-то за спиной. По-моему кто-то таки пробрался в фургон, и осмелевшая служанка колотит его казаном.
Встряхиваю рукой и нечаянно попадаю остатками магии в еще одного наемника. Такие крупицы вряд ли могут нанести большой вред, но мужчина неожиданно дергается, и я понимаю, что щит противников становится слабее.
— Кадир, — кричу, — Бей магией!
Он понимает сразу, и сшибает сразу двоих. А сама кидаюсь на помощь Тенте.
И когда уже кажется, что силы на исходе, внезапно понимаю — все… они отступили.
И вот как только приходит это понимание, ноги внезапно подкашиваются, и я оседаю на пол фургона. Коленом попадаю в расползающуюся по полу лужу крови, и ткань юбки моментально начинает вбирать красную влагу. С груди вырывается всхлип, пугающий и какой-то надрывный.
Обхватываю себя за плечи руками, стараясь успокоиться. Не время сейчас раскисать, хоть все и закончилось, совсем не время. Мы еще не дома, и на нас снова могут напасть, а вторую атаку уж выдержать нам точно не под силу. Нужно спешить.
Я уговариваю себя и уговариваю, но внутри истерика только набирает обороты. И мертвый человек, так близко, совсем рядом, стоит только протянуть руку… Кажется, что это просто невыносимо и страшно. Просто не под силу.
Запрокидываю голову и делаю несколько глубоких вдохов. Не хочу, чтоб видели меня в таком состоянии, правда, не хочу. Нужно собраться с силами, посмотреть, что там с Сивардом, как дела у Кадира. Но едва пытаюсь подняться на ноги, опираясь о бортик телеги, колени подкашиваются, и я снова оседаю на пол.