Избранница поневоле
Шрифт:
Втайне перед их отбытием я передала через Абель пару комплектов дорогих украшений в благодарность за службу и записку с обещанием найти их, как только удастся справиться с ситуацией.
— Моя тетушка, которая и поставила меня в такое положение, вряд ли в силах помочь, — тяжело вздохнула я.
Ругать Абель за «вольность» не стала. Да и не за что было.
Вновь пройдясь взглядом по письму, я сложила его пополам и отправила в белый конверт. Подписала своим именем и капнула сургуча, отпечатав родовой
Вместе с тем запечатала и каплю магии — никто, кроме его величества, не должен прочитать то, что я написала. А попытается — его проблемы.
Подошла к окну — солнце как раз клонилось к закату, окрашивая мертвый лес зловещими багряными лучами. Шепнув заклинание призыва ветра и окончательно решившись, направила письмо в столицу. К утру оно должно быть у его величества.
— Абель, достань, пожалуйста, мое черное платье, — развернулась я к служанке. Та едва заметно улыбнулась и кивнула.
Ну что, барон и баронесса Беллини, прибыли пожинать плоды своих стараний?
Уже через два часа в компании Абель я спускалась в главный холл, чтобы поприветствовать гостей. Фернан, изменив своим привычкам, уже ожидал на крыльце. При виде меня он лишь сухо кивнул, даже не удостоил взглядом — и это меня более чем устроило.
Экипаж тетушки и ее супруга со скрипом затормозил у лестницы. Карета была вычурная и демонстративно богатая — от мамы я не раз слышала о том, что у тетушки Дениз всегда отмечалось стремление к излишней, даже непрактичной роскоши.
А потому, когда из кареты вышла полная дама с высокой прической из торчащих перьев, я даже не удивилась. Подол платья был украшен вульгарными разноцветными камнями. Если издали и можно было подумать, что они настоящие, то при ее приближении стало слишком заметно — стекляшки.
За ней, едва ли не чеканя шаг, шел низкий полноватый мужчина, пытавшийся подчеркнуть свою статусность широким шагом, что при его росте смотрелось не столько смешно, сколько угрожающе, и высоко задранным подбородком.
— Барон и баронесса Беллини прибыли, — тут же сообщил их слуга-кучер-глашатай.
О том, что у этого рода всегда было туговато с финансами, я тоже знала. А как не быть проблемам, когда глава семьи постоянно проигрывается в карты.
— Дорогая племянница! — радостно и, как по мне, излишне нарочито воскликнула Дениз и, широко раскинув руки, бросилась меня обнимать.
Я даже бровью не повела.
— Рады приветствовать столь желанных гостей в графстве Гильберт, — без лишнего энтузиазма произнес Фернан.
— Примите наши поздравления в связи с заключенным союзом, — пафосно начала тетушка. — Брак — это союз двух любящих людей. Надеюсь, вскоре вы подтвердите свои старания ребятишками.
Меня аж передернуло от этой мысли. Физически передернуло, я не смогла — да и не захотела — это скрыть. Что явно заметил мой супруг, наградивший меня безмерно злобным взглядом.
Это я тоже постаралась проигнорировать. Но признаюсь, по коже мурашки пробежали, напоминая о том, каким может быть проявление его неудовольствия.
— С утра мне удалось расправиться со степным ящером, а потому спешу предложить вам пройти в нашу столовую для того, чтобы ознакомиться с деликатесами местных земель.
Степной ящер?! Так их еще и едят?.. Тьфу ты. Раз уж присвоил себе богатства, то не трави себя (а заодно и свою супругу) такой редкостной гадостью.
Убранство, если это можно было так назвать, столовой я разглядывала с любопытством. В таких простеньких трапезных мне еще обедать не доводилось, но стоило все же обозначить, что обставили комнату со вкусом. Это было одно из немногих помещений замка, в которых мне довелось побывать, в обстановке которого действительно чувствовалась женская рука.
То ли такая пусть скромная, но милая обстановка — наследие покойной супруги Фернана, то ли еще более глубоко покойной матери.
Уж не знаю.
Но в окружении салатовых стен и светлой мебели дышалось легче, чем в угрюмых пустых коридорах, украшения которых ограничивались статуями рыцарей в полный рост.
На протяжении всего пути тетушка постоянно болтала, рассказывала о том, как долго сюда добираться, и выражала желание погостить тут подольше. Эти заходы, какими бы нескромными они ни были, Фернан вежливо игнорировал. Еще бы, богатую женушку он уже получил, остальное не имеет значения.
Мы уселись в столовой перед небольшими, покрытыми жестяными клошами, тарелками. Старший из четырех — на весь замок! — слуг тут же снял клош с главного блюда, являя нам нечто... отвратительного вида.
Перед нами лежало создание размером не больше крупного зайца, покрытое поджаристой чешуей, вокруг которого были выложены вываленные в муке, запеченные луковые кольца. Вроде как лук да чеснок — единственное, что удалось вырастить на местных мертвых землях. Остальное привозили из ближайших плодородных селений.
Мда, блюдо дня — ничего не скажешь. Все прошлые недели я питалась яйцами да картофелем. Это, оказывается, мне еще повезло.
— Как вы, говорите, это называется? — осторожно спросил барон Беллини.
Его супруга поступила более мудро, она просто опорожнила залпом бокал вина, что ей налил дворецкий. Я же мысленно мстительно потерла руки. Ух, тетушка, я уж проконтролирую, чтобы тебе достался самый большой кусок.
Проконтролировать не удалось. Все тот же дворецкий спешно, насколько ему позволял преклонный возраст, разложил нарезанные ломти по тарелкам.