Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
У Гатанаса начинают дрожать уголки губ, брови тоже подёргиваются. Хохотнув, он качает головой и вытаскивает новые орешки, дополняет выложенную им линию ещё несколькими.
– Я, конечно, понимаю, – ехидно начинает Гатанас, – что о нашем секторе ходят жуткие слухи, но мы не настолько ужасны, чтобы убивать архисоветника только за попытку узнать какие-нибудь наши тайны. Ха! Да если бы я или мои предки убивали каждого излишне любопытного, у нас бы высших демонов давно не осталось. Дорогой мой Леонхашарт, – Гатанас продолжает выкладывать орешки в ровную линию. – Есть, знаете ли, менее радикальные методы заставить вас молчать.
– Мой шпион сообщил, что у него есть интересная для меня информация. На встречу я не попал из-за аварии с грузовиком. Водитель до этого получил разрешение на магическую операцию для родственника, хотя прежде не обладал ни средствами, ни связями. Водитель должен был поправляться, но едва я ослабил бдительность, он умер. А в ячейке, где мой шпион должен был оставить информацию, был только его рог. Не остриё, а весь рог полностью.
С каждым словом Леонхашарта Гатанас всё медленнее ворочает орешки. Поджимает губы: удаление рога ослабляет магию демона, и весь рог полностью никто бы просто так срезать не позволил.
Оставив орешки, Гатанас снова обращается к своему ноутбуку. Скользя пальцами по тачпаду, спрашивает:
– Что побудило вас интересоваться делами моего сектора? – Он предельно серьёзен, на скулах играют желваки. – Ну же, архисоветник, как лезть в неположенное место – смелость есть, а правду сказать уже страшно?
Леонхашарт прожигает его гневным взглядом, но Гатанасу это безразлично, он знай что-то делает в ноутбуке.
Неожиданно Леонхашарт оглядывается на меня, под столом накрывает мою руку своей. Признается ли он в подозрениях о причастности Возмездия к смерти его отца? Гатанас мог изображать невинность, он так и не стал отрицать предположение, что планирует убить Леонхашарта.
Но может быть именно сейчас следует идти ва-банк? Или пойти на попятную, сослаться на праздный интерес? Понимаю, как тяжело сейчас Леонхашарту принять решение. И я не могу сделать это за него: обстоятельства гибели его отца – его секрет, только он волен им распоряжаться.
– Перед смертью отец позвонил мне и успел сказать, что с Возмездием всё не так, как мы привыкли думать. И что мы думаем, будто охотимся на них, но на самом деле охотятся на нас. Связь прервалась, сработала сирена тревоги из-за смещения Безымянного ужаса в загоне. И Безымянный ужас не остановился, пока отец не сжёг свой источник рядом с ним.
С каждым словом Леонхашарта Гатанас поднимает взгляд всё выше и выше, пока не впивается в его лицо.
– Это бред, – заключает Гатанас и мотает головой.
Под столом Леонхашарт крепче сжимает мою ладонь, он бледен от напряжение.
– Или вы неправильно помните фразу, – как ни в чём ни бывало продолжает Гатанас. – Не скажу, что у моего сектора нет секретов от Архисовета, они, разумеется, есть, но не из серии «всё не так, как кажется». И не надо делать такое лицо, Леонхашарт! Понимаю, для вас смерть отца – больная тема, но я говорю правду: цели сектора Возмездие соответствуют декларированным, методы, за исключением нюансов, известны Архисовету. А эти слова об охоте могут относиться только к драконам, но, поверьте, драконы не знают о Нараке, не противодействуют нам, не охотятся на нас. Это просто немыслимо. У меня целый отдел занимается проверкой этого направления, и, клянусь рогами, за всё время шпионы драконов ни разу не пытались проникнуть к нам, не проводили никакой контрдеятельности. И мы не можем управлять Безымянным ужасом, вынуждая его буйствовать, пока он не сожрёт какого-нибудь конкретного демона. Не спорю, та ситуация выглядела странно, но аналитики моего сектора разобрали её вдоль и поперёк и пришли к выводу, что это было случайностью. С тем же успехом Безымянный ужас мог остановиться, получив любого другого архидемона.
Всё это Гатанас выдаёт почти сердито.
– Хорошо, предположим, это всё мои домыслы, – Леонхашарт с трудом, но сохраняет спокойствие. По крайней мере, на первых фразах держится. – Но я нанял одного из ваших сотрудников – Муенко Либри – выяснить, что мой отец мог подразумевать под своими фразами. Этот сотрудник прислал сообщение, что нашёл интересующую меня информацию. На встречу с ним я опоздал из-за аварии, произошедшей при странных обстоятельствах. И в условном месте обнаружил не информацию, а спиленный до основания рог нанятого мной работника сектора Возмездие. У вас принято отпиливать рога тем, кто согласился рассказать о своей работе на стороне? Как вы это объясните?
У Гатанаса ходят желваки, нервно раздуваются ноздри. Возможно, он и не станет ничего объяснять. Или просто не знает, как это объяснить?
Глава 7
– Возмездие не преступный синдикат, обрубкой рогов не занимаемся. Для наказания есть тюрьма, штрафы, прочие ограничения, – почти огрызается Гатанас и снова обращается к ноутбуку. Несколько движений по тачпаду, пощёлкивание клавиатуры, снова работа с тачпадом. – Муенко Либри умер от инфаркта. В день аварии. Дома был один, заперт изнутри. Обнаружили его на следующий день. Следователь и судмедэксперт не нашли ничего подозрительного, смерть признана естественной.
– Что теперь со следователем и судмедэкспертом? – почти одновременно спрашиваем мы с Леонхашартом.
Похоже, у Гатанаса выше уровень допуска к различным данным. Или Леонхашарт, опасаясь лишних подозрений, не стал влезать в личное дело сотрудника сектора Возмездие.
Опять Гатанас что-то ищет в ноутбуке, вдруг его брови резко подскакивают:
– От следователя жена ушла, он покончил с собой. Судмедэксперт… эм… – На этот раз Гатанасу приходится повозиться. – Он… погиб в ДТП, водитель скрылся с места преступления и до сих пор не найден.
Вязкая тревожная тишина разливается по кафе «Вечность». Золочёные статуи, поддерживающие потолок вместо колонн, будто ехидно посматривают на нас с высоты.
Пальцем Гатанас постукивает по столу.
Леонхашарт нарушает молчание первым:
– Кто прислал фотографию на мой смартфон? Удалось отследить отправителя?
– Тут не всё однозначно, – дёргает рогатой головой Гатанас. – Эксперты нашли указания на то, что почтовый ящик, с которого в последующем была отправлена фотография, был зарегистрирован со смартфона Амбероуз. Одновременно с регистрацией с её счёта была списана небольшая сумма для обналичивания в банкомате. Амбероуз утверждает, что не делала этого. Мои специалисты проверили по данным геолокации: в момент регистрации ящика и перевода денег она находилась в косметологическом центре. То есть её смартфоном мог воспользоваться кто-то другой. Фотография отправлена с неизвестного устройства, но по логину-паролю почтового ящика, зарегистрированного на устройстве Амбероуз. Можно предположить, конечно, что она кому-то заплатила за фотографию и отправку письма, но эта регистрация ящика с её смартфона, использование именно этого ящика для отправки письма – слишком глупый поступок для того, кто так осторожничает. И с самого смартфона данные не почищены, хотя переведённые средства были обналичены в ближайшем автомате, и по раскладке времени получается, что снявший средства мужчина, лицо которого не попало в камеру, мог контактировать с Амбероуз и её смартфоном и мог бы ей помочь, раз такой специалист в технике. По показаниям работниц салона во время списания средств Амбероуз была на массаже одна.
– Работницу могли подкупить.
– Могли, – соглашается со мной Гатанас, барабаня пальцами по столу. – Только Амбероуз сейчас в клинике с нервным срывом, повторяет, что против пятнадцатой невесты ничего не делала и прячет голову под подушкой. Не думаю, что она пошла бы на преступление.
– Легко, – я выгребаю себе несколько орешков. – Она наняла кого-то, чтобы запугать меня и ещё нескольких невест, так что я не была бы столь уверена в её неспособности на противоправные действия.
Леонхашарт крепче сжимает мою ладонь. Судя по удивлённому лицу Гатанаса, об этом случае он так и не узнал.