Избранник. Трилогия
Шрифт:
– Ну… Меня как-то уже угощали этой штукой. Так что не привыкать! Ощущения не скажу что привычные, однако знакомые.
На сей раз хрюканье оказалось не столь веселым.
– А мне вот до сих пор на своей шкуре испытывать не приходилось.
– Как видите, это и в самом деле несмертельно, – сказал Осетр. – Так что боевое наставление не врет. Живым остаться вполне возможно. – Он подтянул ноги и сел. Повел вокруг рукой.
Пустота…
– Мы тут давно?
– Не знаю, – сказал Концевой. – Я сам только-только оклемался.
Осетр коснулся правой рукой запястья левой.
Браслета с говорильником,
Сняли, сволочи, с бесчувственного. Мародеры проклятые!
Ну ладно, это я вам припомню, ублюдки! Врага ты можешь не любить, но уважать обязан. Впрочем, это ведь не строевая часть, это пираты. Среди них отребья – пруд пруди!
Он усмехнулся своему возмущению.
Ишь разошелся, вояка!.. Правильно и сделали, что отобрали. Пленным компас и часы ни к чему. А говорильник и вовсе противопоказан.
– Вот так, – сказал он. – Назвались мы с вами, сержант, парламентерами, а стали пленными.
– И что делать будем? – отозвался Концевой.
Растерянности в его голосе не ощущалось.
– Ждать. – Осетр пополз на голос, и скоро соратники коснулись друг друга. – Тут стены-то есть?
– Не знаю. Я не искал.
– Так давайте поищем.
Они поднялись на ноги и, насвистывая, чтобы слышать друг друга, медленно двинулись в противоположные стороны, проверяя пространство перед собой вытянутыми руками, готовые в любой момент наткнуться на препятствие.
– Нашел стену, господин капитан! – воскликнул через минуту Концевой. – Такое ощущение, будто каменная. Гладкая и холодная.
– Давайте на ощупь вдоль нее, направо.
– Ага…
Через четыре шага Осетр тоже нащупал гладкую и холодную стену. Осторожно провел по ней ладонью. Нащупал стыки.
Похоже, кладка. Вырыли в земле яму и обложили со всех сторон каменными кубиками, чтобы укрепить стены и потолок. А потом засыпали землей. Кое-где до сих пор строят из камня. Где нет деревьев, а из местного камня строить дешевле, чем из синтепора и псевдомрамора.
Он тоже пошел направо, беспрепятственно добрался до угла – стена оказалась пустой, – прошел еще метров пять и наткнулся на дверь. Обычная дверь, с ручкой, никаких тебе дематерилизующихся перепонок.
– Кажется, я нашел выход, сержант.
Толкнул дверь от себя, потянул за ручку.
Заперто, ржавый болт им в котловину!
– Точнее, дверь нашел. Потому что выхода нет. Выход на замке.
Юмор висельника…
Пленники сошлись в одной точке и снова устроились на полу, привалившись спинами к стене.
– Интересно, сколько они нас будут здесь мариновать? – спросил Концевой. – Чего ждут?
– Возможно, пытаются связаться со своими. Доложить о случившемся и получить инструкции. Никто, думаю, не ожидал, что к ним парламентеры заявятся. – Осетр усмехнулся. – Вот только связаться у них не получится. Даже если у пиратов имеется хивэпередатчик, аппаратура «Святого Георгия-Победоносца» собьет остронаправленный луч с нужного направления. Но не похоже, чтобы у них был хивэпередатчик. Для него нужна чертова прорва энергии, которой в этом мирке в удобной для потребления форме попросту нет. Иначе наши сканеры ее бы обнаружили. Так что полагаю, господа пираты просто тянут время, чтобы мы подумали, что они пытаются связаться со своими. А они в это время наверняка ищут корабль, с которого мы высадились на Алеут-три. Они же понимают, что он находится где-то в системе. Но что это за корабль? Какого он класса? Какая от него может исходить угроза? Каковы его намерения? Думаю, они бы дорого дали, чтобы узнать это. Было бы ясно, как с нами вести торг. Но, прямо скажем, времени у них очень немного. Мы с капитаном первого ранга договорились, что если через восемь часов после высадки мы не выйдем на связь, «Георгий-Победоносец» нанесет удар по одной из пиратских артиллерийских установок. Продемонстрирует, так сказать, силу. И тогда господам пиратам сразу станет ясно, что намерения у нашего корабля весьма серьезны. Тем более что они наверняка уже не раз попытались вызвать свой эсминец, а он почему-то не отвечает. Думаю, у главаря пиратов сейчас очень и очень неспокойно на душе. – Осетр устроился на полу поудобнее. – Давайте-ка попытаемся поспать, сержант. Сон полезнее станнерной отключки… И потом, кто знает, что нас ждет впереди! Когда еще удастся выспаться…
– Да, пожалуй. – Концевой зашевелился рядом, также подыскивая более удобную позу. – Делать-то все равно больше нечего!
Наступила тишина.
Потом Концевой повернулся на другой бок и сказал:
– И что они предпримут, когда фрегат начнет стрелять по их артиллерийским установкам?
Осетр усмехнулся:
– А сами-то как думаете?
– Думаю, либо убьют нас, либо начнут с нами договариваться. Других вариантов вроде бы нет!
– А сами бы как поступили? Если бы оказались на месте пиратов…
– Я бы начал договариваться.
– Я бы тоже, – сказал Осетр. – Потому я и затеял эту высадку. Так что мы можем спокойно спать.
Он почему-то подумал, что ему приснится «вещий» сон. Но не приснилось ничего – будто в бездонную яму провалился.
Глава семидесятая
Проснулись они оттого, что в помещении загорелся свет.
Когда глаза привыкли, капитан и сержант осмотрелись.
Помещение оказалось здоровенным пустым ангаром, в котором не было никаких следов былого использования – ни деталей от машин, которые здесь хранились прежде, ни куч мусора в углах…
Светильники висели под потолком и представляли собой метровой длины тонкие трубки, из которых и лилось голубоватое сияние.
Какие только технологии не используют люди для того, чтобы обжить выбранные места!
– Кажется, кому-то не нравится, что мы спим, – сказал, зевнув, Осетр. – Они бы хотели, чтобы мы мучались неизвестностью предстоящего. Терзались в сомнениях: что впереди? Тогда на нас проще будет давить. Методы психологического воздействия, устоявшиеся в веках…
Однако он ошибся.
Уже через минуту выяснилось, что это вовсе не психологическое воздействие. Просто за ними пришли.
Со скрипом открылась дверь. Не дематериализовалась, а именно открылась – технологии здесь и в самом деле использовались прадедовские. Вошли четверо вооруженных типов в штатском. Двое с лучевиками, двое с гасильниками…
Осетр поморщился.
Неужели опять начнется процедура унижения?… Демонстрация садистских наклонностей…
Один из четверых подошел к сержанту и скомандовал на галактосе: