Избранник. Трилогия
Шрифт:
– А скажи, Найден… Ты знал, кто я такой, когда мы познакомились?
Друг ответил, не задумываясь:
– Нет, не знал… Думал, спасаю проколовшегося агента. – Найден помолчал. – А скажи мне тоже, твое высочество… Ты ведь решил тогда, на Кустанае, что мы тебя бросили…
– Решил.
– Надеюсь, больше так про меня никогда не подумаешь?
Это было скрытое признание в верности.
Помолчали.
Потом Осетр сказал:
– А что если я предложу тебе должность своего личного секретаря?
Снова
Пусть только попробует отказаться! Упеку на какое-нибудь Солнечногорье! Чтоб неповадно было!
– У тебя же есть секретарь…
– Он меня не устраивает!
Найден помолчал. Потом сказал:
– Не скажу, чтобы я пришел в восторг от этой должности… Но ведь есть предложения, от которых не отказываются!
– Нахал! – Осетр усмехнулся. – Имей в виду… Если не будешь справляться, попру в три шеи!
– Да уж знаю… – Найден тоже усмехнулся. – За тобой не заржавеет!
И они пожали в темноте друг другу руки.
Глава семьдесят третья
Теперь, после пленения бывшего императора, все, казалось бы, стало – патрон в обойме!..
Осетр усмехнулся.
Как давно он не вспоминал это «росомашье» выражение!
Да и другие поговорочки из сленга членов РОСОГБАК ему все реже приходили в голову. И еще реже – на язык.
Да и неудивительно! Пусть тело и мозг еще помнили профессиональные навыки, но душа все больше и больше переставала быть душой «росомахи». У ее носителя имелись теперь совсем другие заботы и проблемы, и эти изменения не могли не отразиться на ней.
Вместо беспрекословного выполнения приказа – разработка политических планов… Вместо выбора подходящего оружия – выбор подходящих для реализации очередной цели людей… Вместо тренировки тела – оправдание собственных, подчас очень неблаговидных с точки зрения человеческой морали поступков…
Сейчас Осетру не давала покоя мысль о поединке с отцом. Ему снова казалось, что именно такой метод обретения власти будет наиболее законным в сложившейся ситуации.
Решается сразу несколько проблем.
Во-первых, уходит из жизни человек, способный стать знаменем сил, выступающих за возвращение к прошлому.
Во-вторых, сам поединок будет означать законность смены власти. Ведь если старый император соглашается на него, значит, он подчиняется и судьбе, и закону.
В-третьих, важен и сам прецедент.
Насколько Осетр помнил, подобным путем в новое время власть в Империи никогда в прошлом не менялась. Но кто сказал, что такой смены не потребуется никогда в будущем?!
И потому, если это будет зависеть от Осетра, поединок станет неминуем.
Однако дальше начинались сомнения.
Поединок только тогда можно назвать честным, если он ведется в равных условиях.
Как-то Осетр специально поинтересовался через Глобальный Имперский Информаторий, с какими видами оружия упражнялся Владислав Второй. Исходя из биографических статей получалось, что со всеми – от огнестрелов до двуручных мечей.
Однако! Такого умения не было даже у «росомах». Пришлось поинтересоваться у Деда.
– Всеволод Андреич, какое оружие выбрать для поединка с Владиславом, чтобы мы оказались в более-менее равных условиях?
Дед усмехнулся:
– А никакое, сынок! Он, конечно, много учился, но ни одним видом оружия не владеет в совершенстве. Императору это совершенно ни к чему. По крайней мере, так было до последнего времени. И это меня радует, потому что никаких шансов у него против тебя нет. Даже в шпаге, которой он владеет лучше всего. Я уж не говорю про искусство владения самурайским комплектом дайшо. Стрелок из него тоже никудышный. Так что можешь вызывать его на поединок смело!
«Да где же тут смелость?» – подумал Осетр. Но вслух говорить ничего не стал.
И в самом деле, такой смелостью может похвастать только законченный трус. Ничего себе, поединок – «росомаха» против человека, владеющего разве что тем мужским оружием, что расположено ниже живота!.. Это не поединок, это хладнокровное, заранее обдуманное убийство с отягчающими обстоятельствами, наградой за которое должен быть не трон росского императора, а пожизненная работа в храпповых лесах тюремной планеты Угловка (в просторечии Кресты)!
Но как же сделать шансы поединщиков более или менее равными?
Вручить Владиславу двуручный римский меч, а Осетра вооружить таким же мечом, только не сбалансированным?… Дать в руки соперникам огнестрельное оружие: дуэльный пистолет XIX века Древности – Осетру, а Владиславу – автомат Михаила Калашникова?… Даже такой расклад вряд ли поможет императору!
Так как же сделать поединок похожим на поединок?
Осетр долго ломал голову над этой проблемой.
И все-таки придумал!
Подготовка, правда, имела определенные сложности, но все они оказались чисто финансового характера.
Глава семьдесят четвертая
Владиславу Второму удалось добиться своего – на Медвежий Брод он все-таки высадился. Правда, под конвоем…
Осетру очень хотелось отыскать то место, где когда-то мать спрятала его в «обезьянник». Но ничего из этого, конечно, не получилось.
Слишком давно это было. Местность рядом с развалинами военного городка, где два десятка лет назад жили Приданниковы, неузнаваемо изменилась.