Избранное в 2 томах. Том 1
Шрифт:
Данилка сразу потерял задор.
— Значит, из-за книжки, — сокрушенно произнес он. — Тогда, значит, из-за меня. Это я всех торопил, чтобы скорее тебе ее вернуть.
— А я и не просил, чтобы скорее! Выходит, я виноват? Может, мне вместо Димки сесть?
— Нет, что ты, — рассеянно отозвался Данилка. Он смотрел мимо Серёжи и теребил тесемки на шапке. — Это не ты. Это я…
— Спасибо, — с усмешкой сказал Серёжа.
— Нет, правда, — настойчиво повторил Данилка. — Я тоже виноват… Можно, я с Димкой сяду?
— На здоровье, —
Но Данилка не спешил. Он что-то решал в уме.
— Случай-то один, — сказал он будто между прочим, — а виноватых-то двое. Значит, надо время пополам разделить.
— Ну и пожалуйста, — отозвался Серёжа с равнодушным видом, хотя обрадовался еще больше. — Сидите каждый по часу. Даже по пятьдесят пять минут. Потому что десять он уже отсидел.
Данилка начал было расстегивать пальто, но опять остановился.
— Вообще-то вся группа виновата. Все из-за этой книжки будто перебесились. Кричат: «Скорее, скорее!»
— Ты что, хочешь всю группу засадить? — удивился Серёжа.
— Ну ведь надо, чтобы справедливо… А можно? — ласковым голосом спросил хитрый Данилка.
— Вы не влезете в лабораторию.
— Обязательно влезем! Можно?
— Да мне-то что… — произнес Серёжа, едва сдерживая смех.
Данилка бросился к телефону.
— Я их сейчас по цепочке соберу!
— Не работает телефон, — сказал Серёжа. — Со вчерашнего дня еще. Звони с автомата.
Данилка выскочил на улицу.
Группа собралась за четырнадцать минут — все, кроме запасного барабанщика Вадика Воронина, который был в детском саду. Еще две минуты они под тихие понукания Данилки приводили в порядок форму.
Потом выстроились перед Серёжей.
Немножко похожие друг на друга и очень разные. Деловитый маленький Павлик Снегирев, темноглазый и всегда спокойный Коля Копыркин, похожий на каплю черной ртути Рафик Сараев, тоненький и лохматый Серёжа Лавренюк и светлоголовый, но загорелый даже зимой Василек Рыбалкин. Лихая Данилкина гвардия, первая шеренга «Эспады».
— Мы готовы, — сказал Данилка.
— Только не вздумайте там цирк устраивать — предупредил Серёжа.
Данилка отозвался очень серьезно:
— Что ты! Мы же понимаем.
— Двадцать шесть минут прошло, — сказал Серёжа. — Осталось девяносто четыре. Вас семеро. Примерно по тринадцать минут на каждого. Вот и давайте…
Они по очереди подошли к командиру вахты, отдали ремни и послушно отправились в «темницу». Только в глазах у каждого все же были чертики.
Данилка не обманул. Сидели они очень спокойно. Молча и почти неподвижно. Кто на полу, кто на столике, кто на верхней полке стеллажа. Лица были почти неразличимы в сумраке. Только блестящие носы и коленки барабанщиков светились, когда на них падали тонкие лучи. Словно кто-то рассыпал в полутемной столярной мастерской свежие деревянные кубики.
Серёжа усмехнулся и, почти успокоившись, отправился в спортзал, где после недавних киносъемок стоял кавардак.
Едва он взялся за швабру, как пришёл Олег.
Олег был чем-то озабочен.
— Случилось что-нибудь? — спросил Серёжа.
— Так… Мелкая суета и трепыханье, — сказал Олег. — Ты один?
— Хочешь, развеселю? — спросил Серёжа. — Увидишь редкое зрелище. Небывалое.
— Какое?
Серёжа помолчал и значительно произнес:
— Группа барабанщиков, которая не бузит, не пищит, не устраивает борьбу дзюдо, а сидит совсем спокойно и тихо.
Олег недоверчиво уставился на Серёжу. Тот поманил его к двери.
Олег с полминуты изумленно наблюдал замершую компанию барабанщиков, а потом даже испугался:
— Что случилось-то?
Серёжа рассказал. Олег действительно развеселился. Потом спросил:
— А долго им еще сидеть?
— Десять минут.
— Времени нет. Придется объявить амнистию. Дел много.
Он распахнул дверь лаборатории и сообщил:
— Ввиду срочных дел — всем полное прощение.
Услыхав такую новость, верхние барабанщики с радостным воплем упали со стеллажа. Образовалась куча, которая с грохотом и визгом выкатилась в коридор.
Олег вынул из этой кучи командира Вострецова.
— Тихо вы! Слушайте… Сергей и все барабанщики сейчас пойдут со мной в школу, будем грузить фанеру для декораций. Директор обещал.
— Есть! Ура! — ответил Данилка.
— Все, кроме Данилки и Димы, — сказал Олег. — Они останутся на вахте. Вострецов — командиром. Сергей мне нужен, потому что он посильнее. И школа как раз его.
Данилка озадаченно замигал.
— Как это командиром? Я же не капитан…
— Привыкай, — сказал Олег.
2
По дороге Олег объяснил, что Анатолий Афанасьевич, директор Серёжиной школы, обещал дать «Эспаде» пятнадцать листов фанеры. Из нее можно сделать отличные декорации дворцового зала, а после съемок пустить ее на постройку лодки.
— Я вот только боюсь, что директора в школе нет, а учитель по труду фанеру не выдаст. Он, говорят, суровый дядя, — с сомнением произнес Олег.
— Кто? — удивился Серёжа. — Игорь Васильевич суровый? Его даже первоклассники не боятся. Он у нас на елке каждый раз Деда Мороза играет. У него только голос такой — свирепый.
Голос у Игоря Васильевича действительно был как у старого боцмана.
— Пришли? — не то прогудел, не то прохрипел он. — Пятнадцать листов! Из родной-то школы! Ну, эти молодцы — народ не здешний, а ты, Каховский, что творишь? Грабишь!
— Для общей пользы, Игорь Васильевич, — объяснил Серёжа. — Для искусства. — И он мигнул барабанщикам.
Те лихо принялись за работу. Четверо хватали за углы фанерный лист, пятый бежал впереди и открывал двери.
— Здорово работают, пираты, — заметил Игорь Васильевич. — Жаль, что не из нашей школы.