Избранное. Повести и рассказы
Шрифт:
И тут мало-помалу до него дошел смысл как вопроса, так и ответа: - Куда я попал?
– Король Листорана в своей столице Макуххе!
Востромырдин приподнялся на локте и обозрел помещение. По сравнению с этим помещением Георгиевский зал в Кремле выглядел бы не лучше сельского клуба. Далеко вверх уходили стены из темно-зеленого гранита, пронизанного золотыми и серебряными прожилками. Вверху под куполом тихо мерцал опалесцирующий шар-светильник. Колонны из черного мрамора были испещрены загадочными знаками и рисунками, причем рисунки несли самое сомнительное содержание. Тут и
Одна из стен была вся завешана разнообразным холодным оружием. Здесь были и мечи всех видов и размеров, и страшные кривые кинжалы, и разукрашенные щиты, и даже нечто вроде хоккейных клюшек с медными лезвиями вместо загребающей части. В стене напротив помещался огромный аквариум с круглым стеклом, за которым в фиолетовой жидкости, искусно подсвеченной снизу, плавала большая рыба вроде щуки, но пестрая и почему-то с ножом в зубах. Точно такая же рыба, только намного побольше и каменная, стояла на хвосте в глубине зала, как бы охраняя от посторонних посягательств находящийся у ее подножия трон из черного дерева, весьма неудобный на вид.
Сам Виктор Панкратович возлежал среди соболей и чернобурок на высоком ложе. Его нагое тело было заботливо укрыто холодной и колючей парчой. Над изголовьем склонился ласковый-ласковый старец. Половина бороды у него была выкрашена в зеленый цвет, и Востромырдин почему-то вспомнил слух о том, что всеми панками Москвы руководит какая-то старуха девяноста с лишним лет.
– Твое Величество, народ Листорана рад приветствовать своего законного владыку!
– произнес не по-русски старец, но Востромырдин опять, к своему ужасу, все понял.
– Да вы знаете, с кем имеете дело!
– возмутился Виктор Панкратович, словно королевского звания ему было мало.
– Да я вас тут всех...
– Его язык и губы складывались сами собой совершенно невероятным образом, издавая звуки, абсолютно чуждые русскому слуху.
Старец продолжал улыбаться.
– Не изволь гневаться, король, - сказал он.
– Ты растерян, это ясно, но все будет хорошо. Ты вернулся домой.
Виктор Панкратович решил резко поставить старца на место и хотел потребовать называть его, как положено, на «вы», но язык не повернулся, видно, не было такой вежливой формы обращения у здешних жителей. В гневе Востромырдин произнес исконную простонародную формулировку из трех частей, и, о чудо, они прозвучали без всякого искажения. Тотчас светильник под куполом померк, пламя факелов заметалось, а со стены с лязгом сорвалось несколько мечей и щитов. Старец в испуге замахал руками:
– Не употребляй этих слов всуе! Будь осторожен, о повелитель! Это Митирогнозия Магика - искусство, незнакомое даже нашим древним мудрецам. Пощади свой народ, пощади нашу землю, ведь это и твоя земля!
«И правда, - подумал Востромырдин.
– Смотри-ка ты, матюгнешься не по делу, и весь комплекс обрушиться может. Да что же это за старец такой - тыкает, как будто из секретариата ЦК! А, понял! Меня тайно перебросили в слаборазвитую страну, которая решила пойти по некапиталистическому пути развития. Это, наверное, Бразилия».
Почему Бразилия, он и сам не
– Это у вас что - Бразилия?
– спросил он на всякий случай.
– Что ты, государь! Верзилия далеко, за Страстным Морем, тамошний народ ходит на одной ноге и добывает птичий жемчуг. Их и за людей-то не считают. Нет, господин мой, ты по праву владеешь благородной землей Листорана, которая искони не знала власти чужеземных владык, никому не платила ни даней, ни податей, а напротив, сама стяжала в боях и походах несметные сокровища. Пределы наши обширны: от Дикого Океана до самых Толкучих Гор, а на юге нас от степей отделяют Рыхлые Воды. И вот уже тридцать лет злонравные кирибеи-кочевники не смеют тревожить наши рубежи. Да и западных соседей, тот же Аронакс, мы утихомирили.
– Я так понимаю, Листоран - государство третьего мира?
– решил разведать геополитическую обстановку Востромырдин.
– Разве есть еще Миры кроме того, откуда мы тебя вернули? Нет, есть Мир и есть Замирье, а из всех земель Замирья важнейшей является покорный твоему слову Листоран.
«Ох и дикий народ!
– подумал Виктор Панкратович.
– До чего их колониальная экспансия США довела! Но наши тоже хороши: не предупредив, безо всяких... Хотя, может быть, так и задумано. Международному отделу виднее».
– Немедленно свяжи меня с советским посольством, - потребовал Востромырдин.
– Советским? Ты хотел сказать «Савейским», господин? Так Савею уже давным-давно захватили баратины, и она стонет под их ярмом. Но что нам до Савеи? Между нами и договора-то доброго не было, да и сама Савея - за день объедешь, у иного барона земли больше...
«Да, неплохо западная пропаганда тут поработала, - размышлял Востромырдин.
– Надо же, мировую державу какие-то Буратины позорные захватили!»
– А России тоже, может, скажешь, нету?
– ехидно поинтересовался он.
– Россия-то есть, господин, только я уже тебе говорил: Россия в Мире, а Листоран в Замирье...
– Хватит морочить голову!
– вскричал Востромырдин.
– Кто ты такой?
– Генеральный канцлер Листорана Калидор, восьмой этого имени в роду Калидоров Экзантийских, к твоим услугам, повелитель! Наш род служит листоранским королям на протяжении уже трехсот лет!
– приосанился старец.
«Генеральный!» - только и понял бедный Востромырдин.
– Товарищ генеральный, - пролепетал он.
– Я не знал... Меня не информировали... Ввели в заблуждение... Я прошу прощения за необдуманные слова...
– Какой я тебе товарищ?
– удивился старец, и Виктор Панкратович похолодел.
– Я твой верный подданный, а никакой не товарищ. У королей не бывает товарищей.
И в доказательство своих слов опустился на колени, целуя руку первого секретаря Краснодольского крайкома. Но Востромырдин в страхе вырвал руку и стал хлопать себя по груди, ища партбилет. Грудь была совершенно голая.
– А, государь, ты хватился своего талисмана!
– сообразил старец.
– Он в целости и сохранности. Сейчас тебе принесут одежду, а талисман зашит в камзол из баратинского бархата. О, мы знаем обычаи Мира!