Избранное. Том 1
Шрифт:
— Конечно.
— Есть сведения, что в оставшихся в Каргалыке и Хотане мачжуниновских отрядах началось брожение. Уроженцы Ганьсу хотят на родину, а местные желают возвратиться к своим семьям.
— Мы должны гарантировать местным дунганам возможность вернуться к родным очагам и приступить к мирным занятиям.
— Уместное предложение. Завтра же отправим к ним делегатов с гарантиями.
Впервые после заключения соглашения представители обеих сторон
В штабе дивизии Замана ждал Сопахун.
— Идемте! — Еле успев поздороваться, он увлек приятеля в пустую комнату. — Значит, уезжаете в Кульджу? — Сопахун глядел в сторону, будто говорил кому-то третьему.
— Да. Что мне теперь здесь делать?
— А в Кульдже что?
— Поработаю в просвещении и культуре. К тому же мать, брат с сестренкой сколько лет горе мыкают…
— Нет, Заманджан, я чувствую в вас какое-то недовольство… — Сопахун вгляделся в глаза Замана.
— Мне досадно, что мы, восстав против гоминьдановских властителей, в конечном счете снова объединились с ними. Мы забыли завет предков: «Свой теленок лучше общего быка».
— Если бы мы не согласились на «общее», потеряли бы и «теленка».
— Опять надежды на случайное счастье, дорогой Сопахун, — укоризненно улыбнулся Заман.
— Шэн Шицай признал народную свободу и равноправие национальностей. Разве плохо будет, если объявленные «шесть принципов» станут точно выполняться?..
— Вывесив баранью голову, торговать собачьим мясом. Кто сможет поручиться, что Шэн Шицай, обещающий сегодня равенство и демократию, не сменит завтра маску и не превратит нашу родину в край насилия? — спросил Заман.
От
— Только и обнадеживает нас, — произнес Заман после затянувшихся размышлений, — так это забота Советского Союза.
— Если Шэн Шицай, этот пройдоха, не станет выполнять обещаний, мы тоже не будем сидеть сложа руки. Мы научились держать оружие! — в тон Заману произнес Сопахун.
— Вот это правильно сказано! Другими словами, борьба продолжается…
Когда, покинув Кашгар, приблизились к Чокан-яру, Заман попросил шофера остановить машину. Он выпрыгнул из кузова, поднялся на низенький холм, огляделся. Совсем недавно была здесь кровавая схватка, а уже ничто, кроме извилистых окопов, не напоминало о ней. Но для Замана это щедро политое горячей уйгурской кровью, проклятое место выглядело по-прежнему мрачно. Словно отгоняя наваждение, он вглядывался в далекую даль, в недосягаемый для глаз бескрайний Алтышар — Шестиградье. Душу терзали не находившие ответа путаные, неотвязные, противоречивые думы — его преследовали тайны годов: «Почему мы разбиты? Или бессильны и хилы от века? Почему наш шестимиллионный народ пал перед горсткой чужеземных грабителей? Нет. И сил у нас в достатке, и мощь есть, но не смогли мы их подготовить и собрать воедино…»
Постоянно точили Замана эти странные, глубокие тайны, тайны годов, они требовали разрешения.
«Как не повторять ошибок прошлого?» — думал он.
Как?..