Избранное. Том 2
Шрифт:
Таким образом, общая экономическая ситуация в России к середине 1994 г. характеризовалась тремя главными параметрами:
– снижением темпов инфляции;
– продолжением спада производства во всех отраслях;
– усилением инвестиционной апатии в производственной сфере.
Безусловно, это лишь основные характеристики, но именно такие, от соотношения которых в ближайшем будущем будет, на наш взгляд, зависеть развитие событий как в экономической, так и в политической жизни России. В этом смысле я выступаю оппонентом тем экономистам и политикам, которые считают, что решающими силами давления на изменение экономической политики являются угроза массовой безработицы, обнищание населения, экономическая преступность и коррупция. Конечно, все это очень значительные фрагменты российской действительности, но они
Что же касается триады: инфляция, спад производства, инвестиционная активность, – то здесь правительство Черномырдина встало вплотную перед главной проблемой перехода от тоталитарной экономики к рыночной. Проблема эта состоит в том, что тоталитарная экономика принципиально отличается от рыночной как институционально, таки структурно. Макроэкономический монетаризм выработал систему практических приемов для лечения больной рыночной экономики. Т. е. имеется в виду лечение экономики, которая в основе своей рыночная. Поэтому монетаристские рецепты вполне подходили (с определенными оговорками), может быть, для Боливии, Мексики и даже Польши, где частный сектор всегда играл значительную роль. Но в России задача с самого начала формулировалась по-иному: речь шла не о том, как лечить больной рынок, а как создать рынок из его антипода.
Если от этого философско-концептуального тезиса перекинуть мостик к прагматизму текущей экономической политики, то проблема может быть сформулирована следующим образом: можно ли надеяться, что успехи правительства России в борьбе с инфляцией в первой половине 1994 г. являются прологом окончания экономического кризиса и наступления столь долгожданной стабилизации?
Чтобы правильно, ответить на этот вопрос, надо четко представлять себе природу российской инфляции. Большевистская экономика всегда была инфляционной потому, что она была антирыночной. Производитель работал не на потребителя, а на доктринерские, идеологические и геополитические амбиции коммунистической элиты. Природа инфляции в России определяется не текущими ошибками денежно-финансовой политики, а глубокой структурной диспропорциональностью производственного потенциала. К глобальным структурным деформациям, оставшимся в наследство от тоталитарного режима, следует отнести:
а) низкий удельный вес потребительского сектора в общем объеме производства,
б) гипертрофию военно-промышленного комплекса,
в) высокую долю сырьевых отраслей в общем объеме производства,
г) высокую ресурсоемкость конечного продукта из-за отсутствия современных технологий в перерабатывающих отраслях промышленности,
д) примитивность и неразвитость экспортного сектора экономики.
Следует подчеркнуть, что все эти болезни начали интенсивно развиваться с начала 1930-х гг., в тот самый момент, когда была провозглашена программа большевистской индустриализации России – программа сталинского большого скачка и тотальной милитаризации экономики.
Доставшаяся в наследство от коммунистов структурная деформированность российской экономики является долговременным генератором инфляционных процессов. Поэтому действительно эффективная программа борьбы с инфляцией в России – это программа глубокой реструктуризации экономики.
Что сделано в этой области за два с половиной года? Ответ «ничего» – слишком оптимистичен. По каждой из пяти вышеперечисленных деформаций посткоммунистические правительства ухудшали ситуацию:
1. За первое полугодие 1994 г. производство потребительских товаров сократилось на 25 % и составляет примерно 40–45 % от уровня 1991 г.
2. Хотя объемы производства предприятий оборонной промышленности в целом сократились почти на 70 %, программа конверсии не реализуется. Более того, выпуск гражданской продукции, которая традиционно производилась на оборонных предприятиях, сокращается более высокими темпами, чем выпуск вооружений.
3. Из-за неравномерного спада производства в отраслях добывающей и перерабатывающей промышленности (см. табл. 2) доля сырьевых отраслей в общем объеме производства значительно возросла.
4. Технологическая отсталость перерабатывающих отраслей промышленности резко возросла. Парк оборудования не обновляется из-за инфляционного обесценения амортизационных фондов. В машиностроении
5. Структура российского экспорта сохраняет сырьевую направленность. Более 50 % всего экспорта приходится на топливно-энергетические ресурсы, 25 % – на металлы и алмазы. В то же время доля машин и оборудования составляет 5 %.
На фоне этих «достижений» структурной политики весьма трудно сделать вывод об устойчивости наметившейся тенденции к снижению темпов инфляции. Кроме того, достигнутые темпы (6—10 % в месяц), конечно, выглядят успехом по сравнению с 1992–1993 гг. (15–20 % в месяц), но они слишком велики для частных инвесторов. А государственная программа реструктуризации экономики России, как отмечалось выше, отсутствует.
Монетарная и бюджетная политика
В течение 1992–1993 гг. произошел распад так называемой рублевой зоны. Появление республиканских валют стимулировало экспансию рубля обратно в Россию, рост цен в России, частичную дезорганизацию торговли в приграничных областях, введение ограничений, разрушающих даже те хозяйственные связи, эффективность которых не вызывала сомнений. Как бы ни оценивать экономические последствия распада рублевой зоны, следует констатировать реальность этого феномена, а также его историческую уникальность, поскольку сохраняющаяся прозрачность границ в рамках СН Г создавала беспрецедентные возможности для миграции рублевой массы по всем республикам бывшего СССР. Несмотря на высокие темпы эмиссии рублей [4] , национальные валюты республик бывшего СССР (за исключением Прибалтики) выглядят настолько убого, обесцениваются такими катастрофически высокими темпами, что на их фоне мягкий российский рубль выглядит для них спасительным якорем в море собственной гиперинфляции. Обратив внимание читателя на это обстоятельство, мы позволим себе вернуться к узко российским проблемам. Представление об объеме и структуре денежной массы дают данные таблицы 3.
4
Эмиссия наличных денег составила в 1991 г. 26,6 млрд руб., в 1992 г. – 1512,9 млрд руб., в 1993 г. – 11040,4 млрд руб.)
Таблица 3
Объем и структура совокупной денежной массы в 1993 г. и первом полугодии 1994 г.
Характерной чертой денежного обращения в современной России является фактическое наличие двух параллельных валют. Причем рубль используется как средство для текущих платежей, а доллар (частично немецкая марка) – как средство сбережений. Обращение свободных рублевых средств в валюту население рассматривает как более надежный вид сбережений, нежели помещение их в российские банки или ценные бумаги. По данным Центрального банка России за первые три месяца 1994 г. от продажи частным лицам за наличный расчет иностранной валюты поступило в кассы банков 6300 миллиардов рублей, что составило 11,6 % по отношению к денежным доходам населения. За первые три месяца 1993 г. эта величина равнялась лишь 1,9 %. Такой интерес к иностранной валюте объясняется двумя факторами. Во-первых, возросла прослойка населения, доходы которой устойчиво превышают текущие расходы, а во-вторых, темп инфляции, наконец, приблизительно сравнялся с темпом официальной котировки рубля и доллара. Последний момент заслуживает особого рассмотрения.
Существенным достижением Е. Гайдара в области монетарной политики явилось официальное объявление рыночного курса рубля по отношению к СКВ, свободный обмен рублей на СКВ практически для всех юридических и физических лиц и превращение рыночного (аукционного) курса рубля в официальный курс в расчетах по всем видам сделок.
В то же время своеобразие ситуации состоит в том, что признание Центральным банком России рыночного курса рубля в качестве официального происходит в условиях отсутствия развитого валютного рынка. Это порождает целый ряд парадоксов, негативно сказывающихся на экономике страны и позволяющих проводить различного рода манипуляции с валютой.