Избранное
Шрифт:
Видели их в Минусинске, видели на Кавказе, видели во многих сарматских и кельтских древностях. Все к тем же соображениям к переселению народов ведет этот меч, так отчетливо запечатленный на древней, веками заполированной, коричнево-пурпурной поверхности камня. Знак ли битвы, знак ли мужественного прохождения? Или забытая граница? Победа?
Тут же и легенда о воинах Гессар-хана, пришедших издалека и осевших здесь. Они же принесли и первую косточку персика. Конечно, это не монголы, дошедшие до Лахула в семнадцатом веке... Народная память бережет что-то гораздо более
А напротив, за рекою, высоко на скале, древнейший монастырь края Гандо-Ла, основанный самим Падмою Самбгавою. Древность седьмого-восьмого века. Старые зовущие места.
А вот и старый Пинцог - певец-сказитель саги о Гессар-хане. Сидит степенно на полу моей мастерской и сказывает, а затем и поет речитативом стих о великом герое Ладака, Тибета, Китая. Не от шестого ли века сложился этот напев, и не от того же ли времени важные жесты певца. Кто может заподозрить в поношенной внешности Пинцога ритмичную плавность жеста и изысканные вариации импровизаций напева. Все отмечено - как собирается герой противу врагов, как он раньше похода принимает мудрые советы сестры отца своего, как он готовит оружие... Пинцог мысленно, наглядно и осматривает доспех, и натягивает лук, и точно примечает врага на горах.
"А знаете ли вы здесь, что в К'аме есть палаты Гессарзана, где вместо балок лежат несметные мечи воинства Гессар-хана?" - "Не только в К'аме, но и в Цанге воины Гессара сложили такой памятник", - вставляет слово примолкший лама. В один раз певцу не сказать всех Гессара подвигов. Нужно сказать и о мудрой жене героя Бругуме.
Нужно не забыть сподвижников и все победы несокрушимого защитника правды. Чего не услышишь в горах, в Тибете, в Индии. Газеты только что писали о человеке, плававшем по Джумне, держась за хвост тигра. И это вовсе не сказка.
Доктор Индус пишет нам, что рак, это растущее бедствие человечества, совершенно неизвестен на гималайских высотах.
Из Таши-Лунпо лама-доктор приносит тибетские лекарства, среди них и средства от рака. Вспоминаем официальные удостоверения успешного лечения рака покойным бурятом доктором Бадмаевым. Лама Мингиюр сообщает о съедобных корнях, находимых в лесах гималайских, обещает достать их. От нашего друга полковника приходят сведения о том, что рабочие капитана Б. всю ночь были тревожимы появившимся великаном, который так напугал их, что они убежали с работы. К этому лама замечает, что и в Сиккиме известны случаи появлепия подобных великанов, вестников Дармапалы, посылаемых с предупреждениями или для предотвращения злобных действий. Так разнообразна жизнь.
Вот и дом такура из Колонга. Пратапа Чанда, или по-тибетски Санге Дава. Старое здание по образцу тибетских укрепленных дворов. Хозяин и хозяйка встречают у входа. Слуги сверкают серебром и китайскою парчою.
Гремят трубы лам. Прежде всего зовут на торжественную службу в домашнюю молельную. Много семейных реликвий. Много отличных танок. Тут и Шамбала, и РигденДжапо, и Миларепа, и многие подвижники. Служение идет по буианскому обряду. Затем показываются не только драгоценности, но и книги и доски для печатания,
Тут же завязывается сговор о постройке дома. Говорят:
"Честь нам, если великие люди приехали из больших мест в наше малое место".
И опять течет речь об изображениях на скалах, о нечитаемых надписях, о каменных могилах и о сокрытых книгах священных. Кроме мест в долине Кулу называется еще место около Трилокната, где, по преданию, скрыты книги во время гонений свирепого Лапдармы. Есть на горах и развалины каких-то древних жилищ. Говорится, что когда пришли воины Гессар-хана, то старые лахульцы ушли на вершины. От белого царя ушла Чудь под землю на Алтае, а жители Лахула на вершины. В историческом и археологическом отношении край мало исследован.
Картина "Менгиры в Гималаях" будет напоминать о менгироподобных камнях, утверждаемых с древнейших времен и до наших дней на горных перевалах. Обычай этот имеет несомненную связь с древними менгирами Тибета, открытыми нашею экспедициею в 1928 году, подобными менгирам Карнака.
Картина "Три меча" пусть изображает древний рисунок на камне вблизи Киеланга, главного города Лахула.
Лахул в испорченном произношении означает южный Тибет. Местные изображения на скалах и камнях достойны изучения.
Ладак, Дартистан, Балтистан, Лахуль, Трансгималая, часть Персии, Южная Сибирь (Иртыш, Минусинск) изобилуют разнообразными сходными в техническом отношении изображениями, невольно напоминающими скалы Богуслана и изображения ост-готов и прочих великих переселенцев.
Изображения Ладака, Лахула и всех Гималайских нагорий распадаются на два главных типа. Тип буддийский, дошедший и до нашего времени в виде изображения свастики (как буддийской, так и обратной Бонпо), реминозных надписей, чортенов и прочих предметов культа.
Другой тип изображений, дошедший из времен более древних, в связи с добуддийским Бонпо и прочими культами огня еще более увлекателен по своей загадочности, по своему своеобразному друидизму, так интересному в связи с изучением великих переселений.
Главный сюжет этих изображений (частью воспроизведенных в трудах д-ра Франке, 1923) - горный козел, являвшийся символом огня. Среди изображений этих по технике можно различить целый ряд наслоений от древних (сходных со шведскими halristingar) до новейших, доказывающих внутреннее существование какого-то культа.
Кроме горных козлов во всевозможных комбинациях можно видеть изображения солнца, руки, танцы ритуальных фпгур и прочие знаки давнего фольклора. Этот тип изображений с древнейшими традициями дает любопытные изучения.
К прочим изображениям нам удалось прибавить еще два ранее не указанных. В урочище Карга и около самого Кейланга (Лахул) найдены нами изображения мечей.
Значение этих изображений загадочно, но особенно интересно, что форма их совершенно совпадает с формою бронзовых мечей и кинжалов минусинского сибирского типа, так характерных для первых великих переселенцев.