Избранное

Лукиан

Тело Адмета приемли, земля, а сам он стал богом.

Рассмеявшись, Демонакт сказал: «Эпитафия настолько хороша, что мне хотелось бы видеть ее уже высеченной».

45. Некий человек, заметив на ногах Демонакта явные признаки старости, спросил: «Что это такое, Демонакт?» А он с улыбкой ответил: «Следы от зубов Харона».

46. Увидев, как один спартанец сечет своего раба, Демонакт сказал: «Прекрати! Уже достаточно ясно: твой раб удостоен тех же почестей, что и его господин».

47. Женщине

по имени Даная, имевшей тяжбу с собственным братом, Демонакт сказал: «Иди в суд, ведь ты не Даная, дочь Акрисия — Неподсудного». 345

48. С особым ожесточением нападал Демонакт на тех, кто занимается философией напоказ, а не ради достижения истины. Так, один киник, в плаще и с котомкой, имеющий, однако, при себе вместо посоха дубину, громко крича, утверждал, что он является последователем Антисфена, Кратета и Диогена. «Не лги, — сказал Демонакт, — ведь сразу же видно, что ты ученик Дубиния».

345

47. …ведь ты не Даная, дочь Акрисия — Неподсудного. — Игра слов: имя Акрисий выводится Демонактом от глагола «crino» — «сужу» и приставки «а», выражающей отрицание.

49. Когда Демонакт заметил, что многие атлеты нечестно борются и, вопреки правилам состязания, кусаются, вместо того чтобы пускать в ход руки, он сказал: «Не без оснований поклонники называют нынешних атлетов львами».

50. Тонкими и вместе с тем язвительными были слова Демонакта, обращенные к проконсулу. Этот проконсул принадлежал к числу тех людей, которые обыкновенно смолой удаляют волосы на ногах и вообще на всем теле. Некий же киник, взобравшись на камень, стал обвинять в этом проконсула, порицая его и за противоестественный разврат. Проконсул пришел в негодование и приказал стащить киника вниз, намереваясь подвергнуть его избиению палками, а может быть, и изгнанию. Оказавшийся на месте происшествия Демонакт просил проконсула проявить сострадание к кинику, ссылаясь на извека свойственную киникам вольность в речах, позволившую ему так дерзко разговаривать. Проконсул сказал: «На этот раз я отпускаю его ради тебя, но если он снова осмелится на что-либо подобное, какого наказания он будет, по-твоему, заслуживать?» — «Вели тогда вытравить ему смолой волосы», — ответил Демонакт.

51. В другой раз один человек, которого император облек властью над войсками и большой провинцией, спросил, каким образом ему лучше управлять. «Не будь гневливым, меньше болтай и больше слушай», — ответил Демонакт.

52. Когда кто-то удивился, неужели такой философ, как Демонакт, с удовольствием кушает медовые лепешки, он ответил: «Не думаешь ли ты, что только для дураков строят пчелы свои соты?»

53. Увидев в Расписном портике статую с обломанной рукой, он заметил, что слишком поздно афиняне почтили Кинегира медным изваянием.

54. Заметив, что Руфин Кипрский (я имею в виду хромоногого философа из школы перипатетиков), по обычаю перипатетиков, много времени проводит в философских прогулках, Демонакт сказал: «Ничего нет позорнее, чем хромающая перипатетическая философия».

55. Как-то Эпиктет, никогда не имевший семьи, упрекал Демонакта за безбрачие, советовал ему жениться и заиметь детей, ибо, по его словам, философу

следует в мире оставить кого-нибудь вместо себя. С большой язвительностью Демонакт ответил: «Так дай мне, Эпиктет, в жены одну из своих дочерей».

56. Заслуживают упоминания и слова Демонакта, сказанные Термину — последователю Аристотеля. Как было известно Демонакту, этот Термин, отъявленный негодяй, делал тысячи всяких мерзостей, тем не менее с его уст не сходило имя Аристотеля и десять категорий этого философа. «Термин, — сказал Демонакт, — ты воистину заслуживаешь категорического осуждения».

57. Когда афиняне из соперничества с коринфянами намеревались установить гладиаторские игры, Демонакт, выступив перед ними, сказал: «Принимайте это решение не прежде, чем разрушите алтарь Милосердия».

58. Когда Демонакт прибыл в Олимпию, элейцы постановили соорудить в его честь медную статую. «Не делайте этого, — сказал он, — а то покажется, что вы выражаете порицание своим предкам за то, что они не воздвигли статуй ни Сократу, ни Диогену».

59. Пришлось мне слышать, как Демонакт, говорил одному законнику следующее: «По всей видимости, законы совершенно бесполезны — ведь хорошие люди вовсе не нуждаются в законах, а дурные не становятся от них лучше».

60. Из Гомера он чаще всего цитировал следующую строку:

Гибнет равно и бездельник, и сделавший много. 346

61. Он с похвалой отзывался о Терсите, считая его оратором в духе киников.

62. Когда Демонакта спросили, кого из философов он предпочитает, он ответил: «Все они достойны восхищения, что же касается меня, то я почитаю Сократа, восхищаюсь Диогеном и люблю Аристиппа».

346

60. «Илиада» (IX, 320).

63. Прожил Демонакт без малого сто лет, не зная болезней и печали, никого не обременяя и никому не докучая своими просьбами; он был полезен друзьям и никогда не имел ни одного врага. Афиняне, да и вся Эллада питали к нему такую любовь, что при виде его должностные лица вставали со своих мест и все кругом замолкали. В конце концов, будучи уже глубоким стариком, он заходил без приглашений в любой дом, обедал там и спал, а обитатели считали это явлением божества, полагая, что некий добрый дух вошел к ним в жилище. Когда он проходил мимо, все торговки хлебом наперебой тащили его к себе и каждая настаивала, чтобы он взял хлеба именно у нее. Та же, которой удавалось вручить ему хлеб, почитала это для себя счастьем. Даже дети приносили ему фрукты, называя его отцом.

64. Когда в Афинах начался мятеж, Демонакт явился в Народное собрание и одним своим видом заставил всех замолчать. Увидев, что афиняне переменили свои намерения, он, не произнеся ни слова, удалился.

65. Когда Демонакт понял, что более не может сам о себе заботиться, он прочел собравшимся стихи, обычно произносимые глашатаями на состязаниях:

Игры окончены. Вот и призы Прекрасные розданы. Время! Медлить нельзя уж… —