Избранное
Шрифт:
Кефельд (в отчаянии). Но почему именно здесь? В посольстве?!
Кин. Господин посол, я столько раз страдал за судьбу Дании в «Гамлете»… Может Дания один раз защитить честь своего принца?!
Елена. Покажите ваше письмо, мистер Кин.
Кин. Благодарю вас, графиня… Я верил в ваше великодушие и рад, что не обманулся. (Протягивает Елене письмо, смотрит ей в глава.)
Принц. Я надеюсь, мы его тоже услышим?
Кин.
Елена (вглядываясь в письмо). Я не понимаю…
Кин. Почерк неразборчив… Но чувства, которые руководили писавшим его, будут ясны вам через секунду… Вчитайтесь, графиня, очень прошу вас…
Пауза. Елена смотрит в письмо, потом на Кина, затем сворачивает письмо, убирает в конверт.
Елена. Да. Все – правда! Мистер Кин не похищал Анну Дэмби. Я сегодня же постараюсь убедить в этом лорда Мьюила… Возьмите ваше письмо, сударь.
Эми. А могу я взглянуть, мистер Кин? Я тоже женщина.
Кин. Безусловно, леди Госуилл. Но почерк так неразборчив. Надеюсь, графиня лучше перескажет вам все своими словами… (Кланяется Елене.) Благодарю вас. (Поклон Кефельду.) Господин посол, еще раз прошу меня извинить. (Поклон Принцу.) Ваше высочество.
Принц. Надеюсь, мы скоро увидимся, Эдмунд?
Кин. Как только вы того пожелаете… (Быстро выходит.)
Принц (радостно вскочил). Браво! Все-таки с ним всегда интересно. Непонятно, но интересно… (Кефельду.) Теперь мы с вами, господин посол, будем ломать голову: что бы это все значило?..
Входит Соломон.
Соломон (объявляет). Лорд Мьюил.
Принц (азартно). Наконец-то. Итак, представление продолжается. Делаем сочувственные лица…
Все делают «сочувственные лица».
Затемнение.
Картина вторая
Уборная Кина. Сейчас она выглядит достаточно шикарно: нарядные шторы, дорогие статуэтки. Из открытого окна доносится музыка. Соломон вместе с рабочим втаскивает новый диван.
Соломон. Аккуратней… Аккуратней… Не поцарапай! Вот сюда… (Устанавливает диван.) Все, вы свободны.
Рабочий многозначительно смотрит.
Ах да. Получите… (Сует рабочему монеты. Теперь
Рабочий уходит, Соломон оглядывает комнату, сокрушенно вздыхая. Подходит к окну.
Музыкант! Да, это вам… Подождите пиликать. Я же сказал: играть только по моему знаку.
Входит Кин. На нем дорогой яркий восточный халат.
Кин. Пусть играет, Соломон. Музыка создает хорошее настроение…
Соломон. Или – плохое. Как только вспомнишь, сколько стоит минута звучания.
Кин. Как же ты меркантилен, друг мой. Запомни: все, что можно купить за деньги, – уже дешево!
Соломон. Отличная фраза, сэр. Но лучше б ее произносить тому, у кого эти деньги есть. А когда в кармане шаром покати… Я просто на вас удивляюсь. Вы же из скромной семьи. Имели бедное детство… Откуда ж эта тяга к роскоши?
Кин. Оттуда, Соломон. Из моего бедного детства. Из моей нищей юности… Когда я был уличным акробатом и зарабатывал шиллинги, стоя на голове, я видел, что мир устроен неправильно. И поклялся, что как только встану на ноги, то переверну его. Так и произошло! Мне кидали медяки – я кидаю золото… (Подходит к окну, швыряет монету.) Играй, музыкант!
Соломон (подбежав к окну). Подожди играть! (Кину.) Сэр, вам давали медяки на хлеб, а вы швыряете фунты неизвестно на что. На прихоти! На каприз!.. Зачем вы сменили шторы? Старые были еще совсем новые. А эти статуэтки? А диван?
Кин. Я же объяснял, Соломон, – сегодня меня должна посетить женщина.
Соломон. Как будто они вас раньше не посещали!.. Где это видано, чтоб перед каждым свиданием делать ремонт?! Я понимаю – сменить рубашку… Но мебель?!
Кин. Соломон, не берись судить о том, в чем не смыслишь. Женщины – существа тончайшие. Ранимые… Они моментально улавливают запах чужих духов. А если женщина присядет на новый диван, то сразу почувствует, что до нее здесь никого не было. Она – первая! Понимаешь? И это правда! Потому что, когда я влюблен так, как сейчас, все прошлое перестает для меня существовать. И будущее тоже! Время – ноль! И женщина, которую я жду, его достойна…
Соломон. Хорошо. Тогда примите ее любовные записки… (Протягивает Кину бумаги.)
Кин. Что это?
Соломон. Счета. За ткани, за цветы. От мебельщика.
Кин. Хорошо. Дай перо, я подпишу.
Соломон. Сэр, они отказываются и дальше принимать ваши автографы. Требуют наличными.
Кин. Дураки! Через сто лет эта подпись будет стоить миллионы.
Соломон. Зато через месяц за нее могут дать год тюрьмы!