Избранное
Шрифт:
Дело принимало неожиданный оборот. Встал вопрос: как быть с обещанными наградными в тех случаях, когда граждане сами заявляли о своей психической неполноценности? Ведь их нельзя считать задержанными полицией?..
Полицейские решили не доверять подобным заявлениям. Отогнав такого субъекта от участка подальше, тут же задерживали его, составляли протокол и направляли в больницу, не забывая сообщить при этом свой номерной знак.
Совершенно запутало дело такое сообщение из больницы:
«В результате тщательного медицинского обследования установлено, что все задержанные лица являются душевно–
Тем временем покинувшего больницу без одежды задержали на пляже. Полицейские облавы на пляжах дали немалый улов. Протесты схваченных в момент переодевания в расчет не принимались. Этих людей доставляли в больницу.
При налетах на гостиницы – наблюдение за постояльцами велось через замочные скважины – было извлечено, нередко прямо из постелей, немало лиц в полосатых пижамах, вызвавших подозрение своим поведением. Их буйство переходило дозволенные границы.
Полицейские, занятые этой охотой, только успевали подавать прошения о выдаче наградных. Но в связи с тем, что так и не удалось установить, пойманы ли те пятеро, было принято решение выплату наградных прекратить. Именно по этой причине интерес к вылавливанию сумасшедших начал падать. Если в первый день было задержано сто человек, а на второй и третий еще больше, то в последующие дни в городе перестали попадаться лица, вызывающие подозрение. Большой город очистился от сумасшедших. О пятерых беглецах не было ничего известно. Да они теперь уже никого не интересовали.
Полицейские одного окраинного участка вели между собой разговор:
– Нашему начальству никак не угодишь, братец… Как ни старайся, все равно не оценят. К примеру, приказали нам задержать пятерых сумасшедших. Только я один задержал девять. И что же? Думаешь, спасибо сказали? Ничего подобного! Так и остался с носом…
– И еще обещали за каждого сто лир, помнишь? Я схватил одиннадцать. По сто – это тысяча сто лир. Дали бы хоть по десятке! За квартиру я задолжал! Ох, прижимают нашего брата!
– А я жизнью рисковал… Если бы заплатили, знаешь, сколько еще наловил бы…
– Ей-богу! Ни одного не оставил бы на свободе…
– Я сам свою тещу привел бы… Жена ничего против не имеет. Старуха могла бы и в сумасшедшем доме пожить, а мы вздохнули бы немного. Но как я увидел, что денег не дают, решил не трогать ее. Теща есть теща, а зачем без пользы упекать человека в сумасшедший дом? Грех ведь!
– Эх, если бы заплатили!
– А ведь раньше давали наградные. Не помню сейчас, где-то был поджог. Сказали, что за поимку поджигателя двухмесячное жалованье выдадут… Я привел ровным счетом четверых. Заплатили мне только за одного, остальных не засчитали…
– Четыре года назад я задержал убийцу. По портрету… Так сказали, что он нисколько не походит на портрет. Да и не мудрено… Ведь рисовали-то его по приметам…
– Мы так для всех стараемся, а для нас никто не хочет постараться. Стану я теперь ловить сумасшедших, как бы не так! Жаль страну! Сколько сумасшедших на свободе!
Муж Айтен
Через несколько недель после окончания медицинского факультета на вечеринке в доме приятеля я познакомился с Айтен. Я сразу же обратил на нее внимание. Да и она не осталась безразлична ко мне. Наше знакомство началось, как легкая интрижка. Но затем мы продолжали встречаться и оба не могли определить свое отношение друг к другу. Трудно сказать, что это было: просто флирт или любовь.
Как-то снова собралась компания в доме этого приятеля. У меня слегка кружилась голова от выпитого вина. Айтен была в веселом настроении. Мы танцевали.
– Айтен, пойдешь за меня замуж? – спросил я вдруг. В тот же миг Айтен перестала смеяться, покраснела, пристально глядя мне в глаза.
– Но я ничего обидного тебе не сказал, – промямлил я. – Ты можешь отвергнуть мое предложение…
Мы вышли на террасу, облокотились на перила.
– Чем я тебя обидел? – допытывался я.
– Ты знаешь мою семью? – спросила она.
– Нет…
– Ты знаешь, кто мой отец?
– Нет…
Казалось, она мне не верила.
– Ты правду говоришь? – спросила она с недоверием.
– Конечно, правду…
Я и сам удивился, как это я до сих пор не узнал, из какой она семьи.
На следующий день я стал наводить справки о ее семье. Когда мне назвали имя ее отца, я от изумления растерялся и почувствовал страх. Оказывается, Айтен была дочерью человека, который уже при жизни вошел в историю, человека, очень уважаемого и влиятельного, можно сказать, всемирно известного. Если бы я узнал раньше, что она дочь этого великого и богатого человека, то скорее бы умер, чем осмелился сделать ей предложение. Молодые люди из родовитых семей, как мотыльки, вились вокруг нее. Но она отклоняла все предложения, так как была уверена, что искатели руки хотят воспользоваться положением ее семьи, эксплуатировать славу ее отца.
Когда я все это узнал, меня охватило отчаяние. Я понял, что люблю Айтен, но должен выбросить из головы даже мысль о женитьбе на ней. Если бы ее родные и согласились на наш брак, то все бы решили, что я женился на Айтен, дабы влезть в эту богатую и влиятельную семью.
Я стал избегать Айтен, не бывал там, где мог ее встретить. Она несколько раз просила меня увидеться, но я находил предлог, чтобы не прийти. Как я ни старался, забыть Айтен не мог. Я решил уехать подальше от Стамбула, от этих мест, где встретил ее, решил отказаться от ординатуры и пойти в армию. Когда я складывал вещи, собираясь в дальний путь, в комнату вошла мать и сказала:
– Тебя просит какая-то девушка…
Передо мной стояла Айтен… Я не верил своим глазам.
Айтен уже не сдерживала своих слез…
– Если ты меня действительно любишь, то давай поженимся, – заявила она. – Я поеду за тобой куда угодно. Когда ты уезжаешь в армию? Возьми меня с собой. Устроимся в каком-нибудь неприметном городке, подальше от моих родственников, от громкого имени отца. Построим сами свою жизнь…
Я знал, что все это лишь слова романтически настроенной, избалованной девушки. Я не смогу ей обеспечить жизнь, к которой она привыкла, и поэтому наше счастье будет недолговечным. Но я так любил ее… Взяв ее руки в свои, я прошептал: