Избранное
Шрифт:
Ты только по ошибке не заставь,
Чтоб после «я люблю» добавил я «и буду».
Есть горечь в этом «буду», как ни странно,
Подделанная подпись, червоточина
И лаз для отступленья, про запас,
Бесцветный яд на самом дне стакана
И, словно настоящему пощёчина,—
Сомненье в том, что я люблю сейчас.
Смотрю французский сон С обилием времён,
Где в будущем — не так, и в прошлом — по-другому.
К позорному столбу я пригвождён,
К
Ах, разность в языках!
Не положенье — крах.
Но выход мы вдвоём поищем и обрящем.
Люблю тебя и в сложных временах —
И в будущем, и в прошлом настоящем!
[1973]
СМОТРИНЫ
Там у соседа пир горой
И гость солидный, налитой.
Ну, а хозяйка — хвост трубой —
Идёт к подвалам.
В замок врезаются ключи,
И вынимаются харчи,
И с тягой ладится в печи,
И с поддувалом.
А у меня сплошные передряги —
То в огороде недород, то скот падет,
То печь чадит от нехорошей тяги,
А то щеку на сторону ведет.
Там у соседа мясо в щах,
На всю деревню хруст в хрящах.
И дочь-невеста вся в прыщах —
Дозрела, значит.
Смотрины, стало быть, у них, —
На сто рублей гостей одних,
И даже тощенький жених
Поет и скачет.
А у меня цепные псы взбесились, —
Средь ночи с лая перешли на вой.
И на ногах мозоли прохудились
От топотни по комнате пустой.
Ох! У соседа быстро пьют.
А что не пить, когда дают?
А что не петь, когда уют
И не накладно?
А тут вон — баба на сносях,
Гусей некормленых косяк,
Да дело, в общем, не в гусях,
А все неладно.
Тут у меня постены появились,
Я их гоню и так, и сяк — они опять.
Да в неудобном месте чирей вылез,
Пора пахать, а тут — ни сесть, ни встать.
Сосед маленочка прислал —
Он от щедрот меня позвал.
Ну, я, понятно, отказал,
А он — сначала.
Должно, литровую огрел,
Ну, и, конечно, подобрел.
И я пошел — попил, поел,—
Не полегчало.
И посредине этого разгула
Я пошептал на ухо жениху.
И жениха как будто ветром сдуло,
Невеста вся рыдает наверху.
Сосед орет, что он — народ,
Что основной закон блюдет,
Мол, кто не ест, тот и не пьет, — И выпил, кстати.
Все сразу повскакали с мест…
Но тут малец с поправкой влез:
«Кто не работает — не ест,—
Ты спутал, батя!»
А я сидел с засаленною
Чтоб завтра гнать похмелие мое,
В обнимочку с обшарпанной гармошкой, —
Меня и пригласили за нее.
Сосед другую литру съел —
И осовел, и опсовел.
Он захотел, чтоб я попел,—
Зря, что ль, поили?
Меня схватили за бока
Два здоровенных паренька:
«Играй, паскуда, пой, пока
Не удавили!»
Уже дошло веселие до точки,
Уже невеста брагу пьёт тайком,
И я запел про светлые денёчки,
Когда служил на почте ямщиком.
Потом у них была уха
И заливные потроха,
Потом поймали жениха
И долго били.
Потом пошли плясать в избе,
Потом дрались не по злобе
И всё хорошее в себе
Доистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,
Набычась, а потом и подбочась,
И думал я: а с кем я завтра выпью
Из тех, с которыми я пью сейчас?
Наутро там всегда покой
И хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой,
Еды навалом.
Никто не лается в сердцах,
Собачка мается в сенцах,
И печка — в синих изразцах
И с поддувалом.
А у меня и в ясную погоду
Хмарь на душе, которая горит.
Хлебаю я колодезную воду,
Чиню гармошку, а жена корит.
[1973]
ТОВАРИЩИ УЧЁНЫЕ
— Товарищи учёные! Доценты с кандидатами!
Замучились вы с иксами, запутались в нулях!
Сидите, разлагаете молекулы на атомы,
Забыв, что разлагается картофель на полях.
Из гнили да из плесени бальзам извлечь пытаетесь
И корни извлекаете по десять раз на дню.
Ох, вы там добалуетесь! Ох, вы доизвлекаетесь,
Пока сгниёт, заплесневет картофель на корню!
Автобусом до Сходни доезжаем,
А там — рысцой, и не стонать!
Небось, картошку все мы уважаем,
Когда с сольцой её намять!
Вы можете прославиться почти на всю Европу, коль
С лопатами проявите здесь свой патриотизм.
А то вы всем кагалом там набросились на опухоль,
Собак ножами режете, а это — бандитизм.
Товарищи учёные, кончайте поножовщину,
Бросайте ваши опыты, гидрит и ангидрит!
Садитесь вон в полуторки, валяйте к нам, в Тамбовщину,
А гамма-излучение денёк повременит.
Автобусом к Тамбову подъезжаем,
А там — рысцой, и не стонать!
Небось, картошку все мы уважаем,
Когда с сольцой её намять!