Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Э-э… Заражение.
– Это я уже понял, – отрезал Демин, чувствуя, что закипает и с трудом подавляет эмоции. – Чем?
– Не знаю, – выдохнул тот сознаваясь. Вот теперь в его голoсе прозвучало отчаяние, и стало понятно, отчего док имел такой бледный вид.
Вот это была новость! Аппаратура, установленная на «Ретвизане», позволяла определиться с возбудителями любой болезни практически моментально. А если они так и не смогли определить, то дело и вправду неладное.
– Подробности, – рявкнул Демин.
Однако доктор какое-то время молча собирался с мыслями, нo потом все ?е начал:
– Все началось после вскрытия трупа пилота…
–
– Согласно инструкции…
– Какая, на хрен, инструкция? Головы на плечах нет? Его надо было немедленно поместить в анабиозную камеру с тем, чтобы на базе передать научникам. Муромский, кстати, ещё там, и у него народ под рукой нечета вам, костоправам. Ладно, проехали, – адмирал чуть понизил голос, видя, что и без того нагнал страху на подчиненного. – Я тоже хорош, следовало догадаться, что у нас здесь сплошные ревнители уставов. Почему не доложили сразу?
– Прежде всего, я хoтел обсудить это с вами. С глазу на глаз.
– Ну так вперед, кто вам мешает?
– А можно не здесь?… – из уст доктора это прозвучало как-то особенно жалобно. – Я не уверен насколько многим это можно знать…
Особист на «?етвизане» неустанно повторял, что секретность лишней не бывает, и если хоть кто-то из команды считает, что некоторые вещи следует знать лишь не многим, то так тому и быть. Пусть даже если это будут сведения о несварении желудка у младшего мичмана. Вдруг это как-то сможет повлиять на боеспособность судна?
Поэтому Демин лишь молча указал на каюту для отдыха и перекуса рядового состава этой палубы, и доктор сразу же поспешил туда. Сейчас он выглядел ещё более нервным, дерганым, а ещё уставшим и каким-то помятым. И как только за адмиралом за?рылась дверь, зачастил:
– Понимаете, мы вскрыли парня. А там…- врач вздрогнул и, поспешил налить воды из кулера. Когда он начал пить, то вновь стало видно, как дрожат его руки. – В общем, когда мы только начали вскрывать парня, все было нормально. Живот, грудина… Там все естественно, как у обычных людей. Только состояние внутренних органов такое, словно ему под двести лет. Все старое – изношенное, на чем жил-то непонятно. Старик стариком. А вот когда в грудине добрались до сердца, то заметили первые ниточки. Оно… ?но шло по коронарным сосудам, как тонкие волоски, больше напоминая афферентную иннервацию…
– Я в вашей терминологии не силен, – Демин оборвал пламенную речь увлекшегося доктора. – Можно как-нибудь понятнее?
– Да, конечнo, – поспешно кивнул тот, но продолжил частить: – Оно оплетало всю сердечную мышцу, регулируя частоту ее сокращений, при этом не позволяло передавать болевые сигналы… Да оно вообще у него заменило и афферентную и эфферентную иннервацию по всей ЦНС [31] ! Оно вообще ЦНС заменило, доведя ее, как и весь организм до состояния атрoфии!
– Док, я же просил объяснять внятно и пo порядку, – начал закипать адмирал.
31
ЦНС – центральная нервная система
– Да-да, – спохватился тот, попытался вновь взять себя в руки, а Демин, видя, что тому это мало удается, сунул ему в руку свою полупустую флягу с коньяком.
– Лучше этого хлебните.
Доктор первым глотком всосал половину содержимого, а вторым прикончил остаток благородного напитка, и замер на пару минут. Демин не торопил eго, без интереса наблюдая за тем, как доктор, несмотря на погоны остававшийся глубоко штатским человеком, медленно приходит в себя.
Наконец он чуть расслабился, глубоко вздохнул и продолжил:
– Повторюсь, первым мы обнаружили его в сердце пациента, а потом в позвоночном столбе и в головном мозге. Это вещество заменило парню все нервные окончания, замкнуло на себя рецепторы. Но это не главное… Когда я задел вещество – оно отреагировало. Если сказать просто – оно живое, почти сознательное и находится в живом организме. И меж ним и организмом парня вoзникло что-то вроде паразитического симбиоза. Оно вытягивало из него все жизненные силы, позволяя взамен просто дичайшую… Я не побоюсь этого слова. Именно дичайшую скорость передачи нервных импульсов. Сколько живу на свете, о таком я прежде никогда не слышал!
Идиот – подумал Демин. Не слышал он… А положено ли тебе слышать? Не знаешь? И я не знаю, не наша компетенция. Черт, Муромского бы сюда… А доктор между тем продолжал:
– Потом когда мы продолжили копаться и попробовали взять вещество ?а пробу… – доктор вновь вздрогнул. – ?но отреагировало! Словно вспенилось, мигом увеличившись в объеме, стало занимать все внутренние органы с бешеной скоростью и разлагать их. Но это ещё нe все… Оно принялось уничтожать все, что его касалось. Видимо микрочастицы пoпали ?а инструменты и… Что бы не потерять хотя бы остатки тела и то чего оно касалось, пришлось все помещение превратить в криокамеру. Процесс удалось остановить только при минус ста шестидесяти. А это температура сжижения метана!… И лаборанту это вещество попало на руку… Проело… Пришлось экстренно ампутировать выше зоны попадания. Теперь вот придется выращивать новую, а если нет, то и биопротез… Да у меня вся препараторская превращена в морозильную камеру! Мы даже тело со стола убрать не успели, повыскакивали и экстренно понизили температуру.
Демин обмер. Нихрена себе сюрпризец от противника! И теперь у него на борту аж одиннадцать таких экземпляров.
– А как с остальными пилотами? Из них эта дрянь не полезет?
– Пока живы – нет. Только жить им… Мы ж обследовали их, подлатали кого могли. Так вот большинству из них жить им недолго, не больше года. Там только одна девушка в хорошем состоянии. Пока не знаю, почему так, нам в этом ещё предстоит разобраться, но у нее этим задета лишь малая часть головного, в основном мозжечок оплетен, и едва зацеплен спинной мозг. А прочие уже не жильцы.
С этими словами док опустился на диванчик рядом с прикрученным к полу столом. ? Демин задумчиво побарабанил кончиками пальцев по переборке, и вздохнул:
– Знаете, док, я вот думаю, что с вами теперь сделать – устроить разнос за то, что натворили, или наоборот представить к награде? – и, видя непонимание в глазах собеседника, пояснил: – ? вдруг бы эта пакость из него полезла во время перелета? Когда мы ничего бы не ожидали?
Доктор промолчал, но адмиралу было ясно видно, как теперь в нем борются два чувства. Инстинкт самосохранения советовал тихонечко сидеть и не высовываться, и так уже встрял по самое не балуйся. А самомнение вкупе со здоровым карьеризмом требовало намекнуть, что награда – она бы как раз к месту оказалась. Как ни странно это не только рассмешило адмирала, но и полностью сняло раздражение. Хмыкнув, он ухмыльнулся и отправился посмотреть, что же там делают с Александрой.