Избранные лучшие детективные истории
Шрифт:
— Сдурел совсем! — возмутилась она. — Сильно богатый стал, здорово поднялся? Двести штук грин — за что?!
— Закрой рот немедленно! — вдруг рявкнул Егор, и Марина осеклась. — Даже если они запросили бы миллион — я отдал бы, не задумываясь ни секунды! Для меня нет никого дороже тебя!
— Это точно! — ехидно заметила Коваль, взглянув на него из-под упавшей на глаза челки. — Двести штук! Ты извращенец, Малыш.
— Стерва, — констатировал муж, обнимая ее. — Зачем ты про деньги говоришь? Лучше
— В целом — да, только бок побаливает — этот дебил-охранник меня ножкой от стула отоварил в первый же день. Никак не отвыкну дерзить без повода, сколько раз прилетало мне за это, и все равно, — пожаловалась она, пряча лицо на груди Егора и вдыхая знакомый запах.
— Детка моя бедная, сколько же всего ты вынесла в своей жизни, — вздохнул он, прижимаясь губами к ее макушке.
— Как ты там говорил — такая жизнь, да? Ну, вот такая она у меня, жизнь эта. И еще — завтра пошлю своих к Макару.
— С чего? — удивленно спросил муж.
— А с того! — И она рассказала все, что услышала от Радика и Кастета. — Теперь понимаешь?
— Теперь понимаю.
Малышев хорошо знал жену. Еще никому не удавалось остаться безнаказанным за причиненные ей неудобства.
Дома Малыш сошел с ума — сам приготовил джакузи с пенкой, сам купал жену, получая, кажется, удовольствие еще большее, чем она. Усадив в кресло перед зажженным камином, принес собственноручно заваренный зеленый чай с лотосом… Кайф!
Марина встряхнула мокрые волосы, закуталась поплотнее в махровый халат и вытянула ноги в вышитых шлепанцах.
— Сигаретку принесешь? — Она посмотрела на мужа, чуть прикусив нижнюю губу и постукивая ногтями по подлокотнику кресла.
— Ты стала слишком много курить, — заметил Егор, но сигареты принес.
Коваль закурила, прикрыв глаза, потом вдруг захохотала, и муж удивленно на нее посмотрел:
— Ты что, детка?
— Ха-ха-ха, Малыш! Это невообразимо — только ты способен купить себе телку за двести штук! Да еще в долларовом эквиваленте!
Она хохотала, откинув голову на высокую спинку кресла, и Малыш любовался спадающими на плечи мокрыми прядями, изящной шеей, на которой поблескивала тонкая платиновая цепочка, чуть приоткрытыми губами. Даже спустя семь лет он не уставал восхищаться своей женой. Ему и в голову не приходило, что, возможно, он мог быть счастлив с другой женщиной — спокойной, домашней, готовящей завтраки по утрам, воспитывающей его детей. Подобная мысль всегда казалась кощунством, предательством по отношению к Коваль — разве кто-то мог заменить ее?
Егор тоже засмеялся, присев на подлокотник кресла и обняв ее за плечи.
— Детка, просто я очень хорошо представлял, какого качества товар приобретаю! Каждый вложенный доллар оправдается
— Только не сегодня, — вдруг помрачнев, попросила она, взяв его за руку и поднеся ее к своей щеке. — Сегодня я не в состоянии… ты не обидишься, родной?
— Господи, о чем ты говоришь! Все будет так, как ты захочешь, как ты скажешь, моя девочка. Я могу уйти спать в гостевую или, если хочешь, уеду в город.
— Не надо крайностей, дорогой. Спать ты будешь со мной, ведь это твой дом, сколько раз повторять одно и то же. Просто я не могу пока, мне нужно немного времени… Я провела столько бессонных ночей, боясь уснуть, чтобы никто не посмел меня коснуться… Ты не представляешь, что творилось в этом борделе каждую ночь, Егор!.. Я давно знала, что самые грязные деньги делаются именно в этом бизнесе, но как это выглядит изнутри, даже в страшном сне не могла представить. Не зря никто из наших не считает Макара нормальным… — Марина передернулась от воспоминаний об истошных воплях девчонок.
Рука сама потянулась к пачке сигарет, Коваль опять закурила, стараясь унять дрожь во всем теле.
— Я даже вспоминать боюсь. За эти пять ночей я перебрала всех богов, каких только знаю, до того страшно… Ты ведь знаешь, Егор, в этой жизни уже практически нет ничего такого, что могло бы меня испугать, но это…
— Ну, успокойся, детка, все, все, успокойся, моя девочка, — прижимая ее к себе обеими руками, проговорил муж. — Я с тобой, и больше ничего не случится. Я все же предлагаю тебе поехать отдохнуть.
— Егор, врачи…
— С каких пор моя жена стала такой послушной? — усмехнулся он. — Помнится, раньше ты не особенно прислушивалась к чьим-то советам и запретам. Поедем в Израиль, а? Там сейчас не особенно жарко.
— Егор, сначала я должна вытащить Женьку и рассчитаться с Макаром, — твердо сказала Марина. — И только после этого мы поедем туда, куда ты скажешь — хоть в Антарктиду.
— Тебе там не понравится — пингвинов, что ли, очаровывать станешь?
— О, ну ты как обычно! — закатила она глаза, довольная в душе тем, что Егор не высказался по поводу планов относительно Хохла. — Всех, кого могла, я уже давно очаровала.
— Надо же какое Рождество выдалось, — вздохнул Малыш, поглаживая жену по волосам.
— Ничего. Будет еще одно Рождество, — откликнулась она, рассеянно глядя на языки пламени, ласкающие березовые дрова в камине. — Я заберу Хохла домой — и мы с тобой отметим Рождественскую ночь.
Назавтра Марина вместе со своим адвокатом Петровичем отправилась в больницу. Одновременно от ее коттеджа отъехали три машины и взяли курс в город, но по другой дороге — это был «визит вежливости» в дом сутенера Макара.