Избранные научно-фантастические произведения в 3 томах. Том 1
Шрифт:
Матросы стали перебрасывать друг другу подарки — папиросы, сигары. Скотту это пришлось не по душе. Он приказал, чтобы «Урания» отошла от «Серго» подальше.
— Хочет убедить нас, что он прибыл сюда ловить акул, — улыбнулся Маковский. — Детское занятие!
— Вон фигура на корабле, смотрите! — обратил внимание Протчев. — Японец. И второй. Бьюсь об заклад, что это японские водолазы. У меня нюх на это острый. Морское дно Скотту нужно, а не акулы. Увидите, всех этих акул он ночью швырнёт за борт.
В шестом
— Видишь? Пошёл наше радио слушать. Ну, ну, пусть попробует. Это ему не акула.
— Ну, а всё же, зачем принесло сюда Скотта? Неужели тайна Хургеса ему известна? — уж в который раз спрашивал Маковский, ни к кому не обращаясь.
Скотт вскочил в радиорубку.
— Поуэрс! — позвал он радиста. — Вы должны немедленно поймать Москву.
— Поймать Москву?
— Какой вы бестолковый, Поуэрс. Вы должны перехватить радиопередачу московской радиостанции.
— Длина волны?
— В том-то и дело, что я не знаю.
— Но в Москве десятки радиостанций…
— На таком расстоянии обычно Москва говорит на коротких волнах. Начните с самых коротких, какие только в состоянии взять ваша радиостанция.
— Десятки метров во всяком случае…
— Вертите же, вертите, чёрт побери!
Радист начал искать волну. В репродукторе послышалась незнакомая русская речь, песни, музыка…
— Не то, не то! — волновался Скотт. — Катаяма! Фудзияма!… Как там его, желтолицего дьявола, зовут… Позовите ко мне переводчика-японца… — Скотт от нетерпения и досады стучал кулаком о стол. — Когда вы научитесь, Поуэрс, русскому языку?!
— Русский язык так труден, — ответил радист, продолжая настраивать аппарат.
— Вот… подождите. Беседа!
Вошёл японец и неподвижно встал у двери.
— Подойдите и переводите! — скомандовал ему Скотт.
Картавя и шепелявя, японец стал переводить:
— В нашей бригаде охвачено технической учёбой девяносто пять процентов…
— Не то… к чёрту! Крутите дальше.
— …Хлеб начал поступать на ссыпные пункты…
— К чёрту хлеб! Крутите!
— …Пущен новый завод-великан…
— Пусть они провалятся со своими заводами! Должна передаваться беседа, диалог. Ищите, ищите!
Поуэрс взмок от этой гонки. Московские радиостанции словно издевались над Скоттом. Музыка, песни, доклады, лекции, радиопереклички… Иногда врывался стрекот радиотелеграфа… и снова музыка… А время идёт… И в это время Маковский, наверное, разговаривает с начальником штаба о посещении траулера им, Скоттом, и получает инструкции.
— Проклятие! Да вертите же, Поуэрс!
Но Поуэрс вдруг отодвинул стул от аппарата.
— Больше некуда крутить, — сказал он раздражённо. — Я исчерпал диапазон. И если вы, мистер, не нашли того, что вам надо, то или передачи, которую вы ждёте, нет, или…
— Она
— Или же…
— Или что?
— Или эту передачу вообще невозможно принять нашей станцией.
— Как так нельзя принять? Разве я приобрёл не лучшую радиостанцию, которая когда-либо устанавливалась на пароходах? Разве я не заплатил за неё три тысячи долларов?!
Поуэрс пожал плечами.
— Наша станция коротковолновая, обычного типа, — ответил он. — А они, возможно, передают по остронаправленной волне.
Скотт ударил себя по лбу.
— Ах, я старый ослиный хвост! — в своих скитаниях он собрал огромный лексикон ругательств. — Вот почему Маковский был так упрям. Довольно! Можно не крутить. Бросьте, Поуэрс, это зряшное дело.
— Я уже бросил.
— Вы не могли бы переоборудовать нашу радиостанцию, Поуэрс? Вы получите тысячу долларов. Если не сумеете сами, мы выпишем специалиста. Теперь безработного инженера можно найти легко. Я должен принимать их передачи во что бы то ни стало, и я буду их принимать.
Скотт посмотрел в окно-иллюминатор. Неподалёку дымили советские корабли. Какая нелепость! Вот они стоят так близко, что можно разговаривать даже без рупора, но их радио нельзя принять. Они разговаривают с Москвой, а эта шелудивая крыса не может!
— Господин Скотт, — проговорил штурман, становясь у открытых дверей. — Вся палуба завалена акулами. Что прикажете делать?
— За борт, за борт! Подождите. Только не сейчас. Ночью. Бросайте за левый борт так, чтобы с советских пароходов не видели. А утром начинайте ловить вновь.
«Совсем рехнулся, — подумал штурман и пошёл на палубу. — Туши мёртвых акул привлекут иных акул, и скоро, кажется, мы соберём здесь всех акул Атлантического и Тихого океанов!»
АЛЛО! СЛУШАЙТЕ И СМОТРИТЕ!
Миша Борин был удручён тем, что не может показать своим товарищам экран телевизора: в комнату штаба не пропускали посторонних. Подумать только: видеть, как ловят акул! А падение Скотта за борт парохода? Как ловко акула поддала ему хвостом!
Скотту и в голову не приходило, что на советских пароходах установлены «радиоглаза», которые зорко следили за всем, что происходило на «Урании». Советская флотилия расположилась треугольником, в центре которого находилась «Урания». За ней следили со всех сторон. Каждое движение Скотта и экипажа отражалось на экране.
— Неужели мои товарищи не увидят всего этого? — с сокрушением говорил Миша отцу.
— Увидят, погоди немного. Мы скоро организуем массовую трансляцию. Увидят и радиолюбители, имеющие телевизоры, увидит и публика в кино. Вот прилетят наши учёные — геологи и археологи, начнутся плановые подводные экспедиции телеглаза, и мы проведём ряд публичных сеансов и лекций.