Избранные произведения. Том 1
Шрифт:
За сценой:Виват!
Ломоносов.Ну, времечко, горькое семечко.
Ловчий (тихо и многозначительно).Случается…
Ломоносов (остро взглянув на ловчего).Случается?..
Ловчий.Случается. (Помолчав.)Все за счастьем кинулись, а вы тот случай упускаете, господин Ломоносов?
Ломоносов (улыбнувшись).Попридержали
Ловчий.Нам не полагается. Мы ихнеесчастье караулить приставлены. (Еще помолчав.)Ниверситета-то в Москве вам, стало, и не выхлопотать?
Ломоносов.Ого! Ты и о хлопотах сих слышал?
Ловчий.Вроде бы и не дело? Простите, господин! Велено нам зверя слушать, а мы, дураки, людей…
Ломоносов (с силой).Нет, надо слушать! Добьемся и университета в Москве! Добьемся и вредных иноземных ученых посрамления! А русских, и в великом множестве, — появления! Добьемся просвещения, что счастье народа приближает! Добьемся…
Ловчий.Опять, никак, Теплов? (Снимает шапку, кланяется низко Ломоносову.)Добьемся!.. (И опять, безмолвный, вытянулся в струну на пне своем.)
Теплов (входит).Дворецкой!
Вбегает дворецкий.
Их императорское величество сюда не пожалуют. Отбывают. Карету!
Дворецкий убежал.
А радостей-то сколько сотворено! Како возблагодарю тебя, владыко?
Ломоносов.Кому и какие радости?
Теплов.Многие! Сначала государыня изволили возложить на графа Кирилла знаки ордена Белого Орла. Затем пожаловали ему города Батурин, Ямполь, Почеп с уездами, селами и всем населением! А после того дали ему звание гетмана Украины.
Ломоносов.Ого, граф Кирилл-то царем вроде стал?
Теплов.А наукам-то российским какое счастье!
Ломоносов.Наукам?
Теплов.Поздравь себя, Ломоносов, и осени себя крестным знамением. Граф Кирилл — президент Академии паук! Я вручил государыне петицию академиков! Ах! И сие солнце Разумовских будет светить на Академию с двух сторон.
Ломоносов.Солнце будет светить с двух сторон? Впервые о таком чуде слышу.
Теплов.А как же! Супруга-то президента тоже ведь будет освещать науки наши.
Ломоносов.Супруга президента? Граф Кирилл холост.
Теплов.Подконец их императорское величество высказали еще большую дивность: «Коли ты, Кирилл, президент и гетман, холостым быть тебе не гоже. Вот тебе невеста — внучатая сестра моя, Катенька Нарышкина».
Ломоносов.Катерине
Теплов.Приказано? Что ты? Любит! Рада!
Крики за сценой: Виват! Ура!
Что лоси-то сотворили!
Ломоносов.Зачем зверей обижать? Не лоси, — люди. Эх, люди!
Ломоносов ушел. Вбегает дворецкий. Затем, вся в слезах, Нарышкина и за ней — Разумовский.
Дворецкий.Государыня отбывают!
Теплов.Опять мужики? Кнутами их с дороги. Вот так, славно!.. Честь имею с помолвкой, Катерина Ивановна!..
Разумовский.Повелением императрицы руку, Катерина Ивановна. Нам должно показаться вместе.
Разумовский берет Нарышкину под руку и поднимается на крышу охотничьего домика. Отсветы фейерверка. Топот.
Пьяные голоса.Всеславной охотнице… Диане российской… виват!
Разумовский и Теплов низко кланяются. Нарышкина молча и обиженно приседает. Топот удаляется. По снежным ухабам скачет карета.
Второе действие
Обитый темным дубом кабинет Шумахера в его квартире при Академии наук. Шкафы с книгами под самый потолок. В углу — скульптурный бюст Петра Первого, сделанный по известной «восковой персоне». Стол приготовлен для заседания.
У камина — Шумахер, ноги которого прикрыты меховым одеялом, за столом, разбирая бумаги — архивариус Стефангаген. Слышна музыка.
Стефангаген.Господин адъюнкт Тауберт, будучи жестоко влюблен в жену свою, играет отменно, из чего следует…
Шумахер.А ты меня зятем моим не забавляй, Стефангаген. Зови-ка сюда Петера Алексеева!
Стефангаген.Он еще не пришел, господин советник.
Шумахер.Ну, кто там еще из студентов?
Стефангаген.Ермола Шелех!
Входит Ермола Шелех.
(Стефангаген быстро спрашивает его, заглядывая в бумаги.)Ермола Шелех? Какой провинции? Что у тебя тут написано: с реки Двины? Из свободных крестьян? Церковь исправно посещаешь? Исповедовался? Причащался?
Шелех не успевает и рта раскрыть, как следует другой вопрос.
Почему пошел в Академию и какие в ней успехи имеешь?
Шелех.Пошел потому, что имел пример Ломоносова; успехи имею изрядные.
Шумахер.Совсем не изрядные. Предпочитаешь практику теории.
Шелех.Понеже, господин советник, вижу теорию у преподавателей своих слабой, — к Ломоносову в ученики прошусь потому, что он теорию с практикой хорошо соединяет.