Избранные произведения. Том 5. Маори: Маори
Шрифт:
— Господин Коффин, сэр, я не очень дипломатичен… э-э… Много раз пытался научиться этому, но так ничего и не вышло. Так что уж вы извините меня за прямоту… э-э…
— На что вы намекаете, друг мой? — раздраженно спросил Коффин.
Он вовсе не для того многие месяцы скучал по дому, вовсе не для того так спешил сюда, чтобы теперь тратить драгоценное время на невразумительность незнакомца, который все никак не может начать говорить о деле.
— Это связано с боем, в котором был уничтожен Руи, сэр.
— Мм… Значит, это хорошие новости, что бы это ни было. Все, что связано с гибелью этого недоноска, является для меня хорошей новостью. Бедняги маори! Они наконец-то избавились от него, хоть пока и не понимают всей меры своего счастья.
— Да, сэр. Каждый с вами согласится. Вы слышали о том, как была захвачена его последняя па?
— Только в общем плане. Я слышал, что в результате этой победы молодому капитану Маркеру было присвоено звание майора. Вот такие солдаты, я считаю, нам и нужны сейчас. А вовсе не те разукрашенные в пух и прах хлыщи, которые добывают себе продвижение по службе при помощи политических связей.
— Совершенно с вами согласен, сэр. Что вам сказать? Это был нелегкий бой. Все мы, кто был там, не верили в то, что Руи быстро сдастся. Он и не сдавался. Чем больше мы их теснили, тем ожесточеннее они дрались. А будучи загнанными в угол, и вовсе озверели. Мы все равно их победили, конечно. Только вот… — Кобб запнулся. Закрыв на секунду глаза, он собрался с духом и проговорил, выдыхая: — Боюсь, сэр, ваш сын после сражения числился в списках убитых. Такие вот дела…
На какое-то мгновение лицо Коффина онемело. Создавалось такое впечатление, что его мозг утерял возможность контролировать лицевые мышцы. Затем он все-таки попытался улыбнуться. Эта улыбка, правда, более походила на кривую гримасу.
— Кристофер?
Кобб медленно кивнул.
— Да, мне сказали, что его звали именно так, сэр. Кристофер Коффин. Ведь он был вашим сыном?
«Был вашим сыном. Был».
Почувствовав внутреннюю дрожь, Коффин бессильно привалился к краю большой раковины.
— Не может быть, — хрипло произнес он, судорожно вздохнул и уже более громко повторил: — Этого просто не может быть. Мой сын здесь, в Окленде. Он работает вместо меня, ведет дела. Он не солдат. Его не зачисляли даже в списки резерва.
— Мне очень жаль, сэр, поверьте. Ваш сын проходил службу в Третьем Северном Ополчении. Это он. Тут ошибки быть не может.
Коффин отвернулся от своего гостя и устремил взгляд в пустоту.
— У нас был с ним разговор на эту тему. Был серьезный разговор. Он согласился со мной. Он обещал, что не будет участвовать в боевых действиях.
Именно эти слова произнес сейчас Коффин. Думал же он совсем иначе. Он вспомнил тот их последний разговор с Кристофером в палатке. Да, он обещал, но что было у него на уме на самом деле? Черт возьми! Уже тогда Коффин чувствовал, что тут что-то не так. Ведь Кристофер объяснял ему, что не желает уклоняться от исполнения своего гражданского долга. На словах он согласился с отцом, а на деле?.. На деле не согласился. Ни с одним словом, произнесенным отцом. Но тогда Коффин не задумывался над этим. Он полагал, что сын станет делать то, что он ему сказал. Коффин привык к тому, что люди делают то, что он им говорит, а не наоборот.
— Прошу прощения, сэр. Мне очень жаль. Я думал, вы знаете о том, что он воюет… Значит, молодой человек решил включиться в войну по собственной инициативе?..
Коффин в эту минуту не мог ничего говорить. Он только кивнул. Поначалу он отказывался верить своим ушам, но постепенно неверие это стало вытесняться из его сознания пониманием, осознанием горькой истины.
Он понял, почему командиры используют таких людей, как Кобб. От него не отмахнешься. Он просто стоит перед тобой, сожалеет, скорбит вместе с тобой, соболезнует… Он реален и крепок, как скала. Его не развеешь, как мираж. Этому человеку невозможно было не поверить.
Вся радость, все счастье и восторг, которые испытывал Коффин, преодолевая последнюю милю в сторону своего дома, испарились без следа. Утро превратилось в ночь. Свет померк у него перед глазами. И только черная пустота стала овладевать его душой, его сознанием, его мыслями. Черная, давящая на мозг пустота.
Кобб еще что-то говорил. Неужели он никогда не замолчит?..
— Насколько мне говорили, он дрался просто бесподобно, сэр.
Вдруг он спохватился и торопливо стал рыскать у себя по карманам, словно только что вспомнил о чем-то важном. Наконец, он достал небольшой пакет, перевязанный грязным шнурком, и протянул его Коффину.
— Вот. Мне было приказано передать это вам в руки, сэр. Коффин машинально взял сверток, даже не глядя на него.
— Спа… Спасибо, сержант Кобб… Спасибо. Вы проделали сюда долгий и опасный путь. Вы, наверно, торопитесь домой?
— Совершенно верно, сэр, — ответил Кобб, направляясь к двери. В последний момент он обернулся. Коффин все еще стоял, привалившись к раковине. Он не шевелился и опустошенно смотрел в стену. — Сэр, мне уже не раз приходилось выполнять такие поручения. Я даже думаю, что слишком много раз. Меня все время просят. Именно меня. Мне это все не очень-то нравится, как вы сами понимаете, но что поделаешь? Не отказываться же? Он был… Он был вашим единственным сыном?
— Да, единственным… сыном… — тихо ответил Коффин. Теперь он уже до конца осознал то, что ему сообщил Кобб. Любая вещь осознается рано или поздно. Только нужно время. — Это был славный юноша.
Кобб понимающе кивнул.
— Охотно верю, сэр. Ведь я читал донесение. Жаль, что вам ничего не известно о том времени, что он провел на войне. Тогда все было бы проще. Сейчас такое время… Никогда не знаешь, когда с тобой случится самое худшее… С каждым из нас, сэр. — Он поправил свою шляпу, надвинув ее сильнее на лоб. — Больше не смею задерживать вас, сэр. Знайте, что он по крайней мере погиб не за просто так. Его не подстрелил снайпер во время обеда. Если бы не он, неизвестно еще, покончили бы мы с Руи или нет.
— Да, конечно…
Коффин наконец оторвался от края раковины и тяжело опустился на скамью, продолжая автоматически сжимать в руках сверток, на который до сих пор даже не взглянул.
Кобб уже взялся за ручку двери, когда Коффин вдруг вскинул голову и сказал кратко:
— Я хочу получить его тело.
Кобб вынужден был опять остановиться и обернуться.
— Недалеко от места боя, сэр, устроили солдатской кладбище. Вы сами знаете, что такое война, сэр. У нас нет возможности транспортировать трупы погибших товарищей по домам. С живыми-то еле управляемся. Я уверен, что его могила как-то помечена. Если вы решите выкопать его тело и перевезти его в Окленд, то я бы посоветовал вам взять с собой в дорогу хорошего гробовщика.