Избранные произведения. Том 5. Маори: Маори
Шрифт:
Он снова почувствовал себя достаточно спокойно, чтобы обнять ее. Когда он прижимал ее к себе, он чувствовал теплоту и умиротворение, каких он никогда не знал. Месть, конечно, тоже многое значила для него, но он не позволит мести портить то, что только появилось. Все так смешалось. То, что казалось раньше таким простым, неожиданно стало сложным. Он был так уверен во всем, и вдруг вся уверенность покинула его. За одну ночь Мерита превратила в пыль планы, которые он вынашивал годами. Как всегда, горько подумал он, у отца оказался превосходный вкус.
— Ты мог бы остаться здесь, — пробормотала она.
— Что? — Это так напугало его, что он почти выпустил ее из своих объятий.
— Я могла бы найти тебе работу. Мне уже слишком трудно одной заниматься разбивкой сада и уходом за ним, особенно сейчас, когда у меня на руках Эндрю. Коффин всегда нанимает дополнительную прислугу, когда приезжает сюда. Я уверена, что могу уговорить его нанять тебя.
— Нет!! ! — Она удивленно подняла голову, глядя на него. — Я хочу сказать, — продолжал он уже спокойнее, — что есть еще выход, еще лучше. Я найду работу, но где-нибудь еще. Где-нибудь поблизости. Я много чего умею делать. Если работы не будет в Те Вайроа, я уверен, что уж в Роторуа что-нибудь найдется.
Флинн знал, что отец никогда не смог бы узнать его. Последний раз, когда он видел Флинна, сын был еще маленьким ребенком. Но, если они окажутся под одной крышей, Флинн не сможет удержать в секрете, кто он на самом деле, так же, как не сможет контролировать и свои чувства.
— Роторуа ведь совсем недалеко, — добавил он.
— Слишком далеко. Все, что не здесь — все далеко. Она страстно поцеловала его.
— Ты могла бы уйти со мной, — предложил он, когда смог, наконец, снова вздохнуть.
Она села, отодвинувшись от него. Вид у нее был смущенный.
— Да, могла бы, мой Флинн. Но я всего-то знаю тебя только ночь да утро. Да я и не смогу найти работу, которой была бы так же довольна, и за которую платили бы так же хорошо. Я зарабатываю достаточно, чтобы прокормить нас обоих, если это будет необходимо.
— Я сам о себе позабочусь. Если ты должна остаться здесь, я пойму это. Да и хорошо иметь такое чудесное место, где мы можем забавляться, я бы никогда не смог платить за такой огромный дом для тебя. Хотя, может, когда-нибудь… — Он напряженно посмотрел на нее. — Может, когда-нибудь точно такой же вот дом будет по праву твоим, как и все остальное. Дом, где другие будут убирать и стирать для тебя, где ты сможешь принимать, кого пожелаешь и когда пожелаешь. Только ты.
— Это неважно. Важно только то, что ты пришел ко мне.
— Тогда я рад, Мерита.
Он потянулся к ней, и она с готовностью подалась к нему, без какого-либо колебания. Как и раньше, когда она была в его объятиях, все мысли о мести, все взлелеянные планы, все тревоги о будущем отошли на второй план и исчезли.
Но только пока она была в его объятиях.
Глава 5
Три года, думал Тобиас Халл. Три года ушло на то, чтобы выследить Александра Руи, но уж теперь-то ищейки загнали лисицу в угол. Три долгих года они колесили взад и вперед по Северному Острову, следуя за слухами и вновь теряя след, с восток на запад, с севера на юг. Сражаясь в густых лесах и на крутых горных склонах, на сером прибрежном песке и буше, покрытом пеленой тумана от горячих источников. Три года.
На этот раз ему было не уйти.
Па, в которой оборонялись его защитники, стояла на отвесном утесе, круто обрывавшемся в море. Это верно, с востока крепость была, таким образом, неприступной, но точно так же у них не было теперь возможности отступать. Бежать мятежникам было некуда.
Теперь все будет по-другому, размышлял Халл. В этот раз не придется штурмом брать укрепленную деревню, захватить ее ценой больших потерь и обнаружить, что добыча снова ускользнула. Это правда, Руи сможет бросить всех своих воинов на защиту западной стены, но если им удастся овладеть укреплением, то и поселенцы, и армия отпразднуют, наконец, настоящую победу.
Другие кингиты имели большую поддержку среди племен. Великие арики были предводителями больших банд. Но никто из них не был столь зловещим воплощением самых страшных кошмаров колонистов, как Александр Руи. В его армии не было маори-христиан, хотя некоторые, подражая ему, взяли себе христианские имена. Люди Руи поклонялись своим старым глиняным богам и татуировали себе лица самым традиционным образом. Наслаждение, с которым они принимали участие в массовых убийствах, отличало их от других, столь же воинственных, но менее жестоких соплеменников.
За три года войны люди Руи оказались замешанными в нескольких до того мерзких преступлениях, что даже многие его товарищи-кингиты чурались его. Другие шепотом передавали, что Руи — не чистокровный маори, а на самом деле он больше меланезиец, выходец из семьи, что кочевала на юг с тек островов. И что зверства и жестокость, которые он практиковал на несчастных, на свою беду попавших к нему в плен, он узнал от своих сородичей — каннибалов.
А вот теперь его загнали в угол, и не Стоук или Гоулд, а молодой, невзрачный на вид капитан по имени Филипп Маркер. За всю свою жизнь Халл встречал всего несколько людей, полностью лишенных эгоизма. Маркер был из их числа. Более того, он совершил невиданный взлет, поднявшись до своего нынешнего положения из рядов новобранцев. Он редко повышал голос, да и говорил-то нечасто. Он был одним из тех людей, за которых говорят поступки, а не слова.
Его храбрость и ловкость были таковы, что командованию не оставалось ничего иного, как повышать и повышать его в званиях. Хотя он и был среднего сложения и невзрачной внешности, он мог неделями оставаться в строю, когда более сильные и хвастливые солдаты падали на дорогу. Преследуя мятежников, он был беспощаден. Это привлекло на его сторону поддержку Халла и других нестроевых членов милиции, приписанных к полку. В отличие от своих товарищей по оружию из регулярных войск, колонистов не интересовали парады, награды, медали и шикарная форма. Они хотели только вернуть в Новую Зеландию мир, и как можно скорее.
А война тем временем становилась все более странной, никто такого и представить себе не мог. Хотя военные действия продолжались уже не первый год, страна вовсе не пылала, объятая пожаром. Отдельные группки мятежников неожиданно появлялись то тут, то там, и иногда распадались от внутренних разногласий раньше, чем на место прибывали войска, готовые к сражению. Куда больше все это походило на малярию, а не настоящую войну, думал Халл. Как раз когда ты думаешь, что наконец покончил с ней, она вдруг опять появляется из ничего в самом неожиданном месте и в самый неожиданный момент.