Избранные произведения. Том 6. Проклятые (сборник)
Шрифт:
– Но таково наше собственное решение. Если мы захотим быть, как вы выражаетесь, "нецивилизованными", значит, мы будет ими, ибо такова наша независимая воля.
– Вы говорите так потому, что не знали ничего лучшего, - спокойным голосом возразил мужчина-ашреган. Вижу, мои аргументы не доходят до вашего сознания. Вот если бы здесь был амплитур...
– Если бы здесь был амплитур, ты бы быстро понял, что такое Назначение, - передразнивая торжественный тон пленника, проговорила Эчеваррия, насмешливо глядя на композитора. До сих пор она только слушала, опираясь плечом о невидимую стену, но теперь решила вмешаться. Ее глаза зловеще сузились. - Амплитур обнял бы тебя своими
Она показала на пленников.
– Вот эти ребята представляют из себя полностью очищенный продукт генной мутации девятого или десятого поколения. Они напрочь лишены способности думать независимо. Им не понять, что это такое. Самостоятельность - чуждое для них понятие.
– Мы и не надеялись на то, что нам удастся убедить вас, - вмешался в монолог землянки ашреган. Его голос был по-прежнему ровен и спокоен. Казалось, он ничуть не был огорчен своей неудачей. - Ведь мы всего лишь простые солдаты. Мы могли предложить вам только искреннее видение нами ситуации. Мы кое-что слышали о вас, землянах. Знайте же, что ашреганы тоже вели на своей планете междоусобные войны. Это было давно. Все это безвозвратно ушло в историю. Теперь мы счастливы, ибо служим великой идее мира, великому Назначению.
– Ага, счастливы! - передразнила его в очередной раз Эчеваррия. - Вам по-другому и нельзя. А то явится ненаглядный амплитурчик и чуток подремонтирует ваши мозги!
– Невозможно познать счастье, сопротивляясь ему, - заметила пленница.
– Вы с порога отвергаете нашу теорию мира и радости. Это говорит только о том, что ваша раса еще не вполне созрела для того, чтобы осознать эту концепцию.
– О, концепцию счастья я как раз осознаю! - воскликнула капитан. - Одного не пойму: как можно быть счастливым с трепанированной башкой?! Пошли отсюда!
Она решительно взяла Уилла за руку и потянула к выходу. Он не стал сопротивляться.
– Запомните! - крикнул вдогонку ашреган. - Независимость бывает разная! Одно дело, когда вы независимы в рамках службы Назначению, а другое дело, когда вы независимы в убийствах во имя бессмысленной абстракции! - Голос пленника постепенно затихал, ибо композитор и капитан выходили из зоны действия транслятора. Последние слова до них донеслись уже едва слышно:
– Это нецивилизованно!
В коридоре Эчеваррия вопросительно посмотрела на Уилла.
– Ну, что скажешь?
– Не знаю... - неуверенно произнес он. - Их речь была осмысленнее, чем я ожидал. И потом... они так похожи на нас.
– Да, здорово смахивают. Параллельная эволюция какая-нибудь... Только мозги у них прочищены. Уилл неуверенно покачал головой.
– Они не были похожими на зомби или роботов...
– В том-то и дело! В том-то и дело, что они вполне самостоятельны, как ты и я, - согласилась она. - Но когда речь заходит об этом их паршивом Назначении - начинается такое впечатление, что их способность мыслить независимо падает и становится похожей на прямую строчку кардиограммы мертвеца! Как только ты меняешь тему, они сразу снова становятся нормальными. Кстати, ты все-таки надумал глянуть на поле боя? Могу обеспечить тебя оружием. Посмотришь, как мы оттесним ашреганов и криголитов с гор к морю. Как только к нам поступит подкрепление, мы вообще уморим союзничков Амплитура. - Она конспиративно понизила голос. - Массуды все еще колеблются, а у нас уже давно кулаки чешутся. Майор говорит, что противнику давно уже надо надавать по заднице. Ты знаешь, как это сказать по-русски? Хоть бы здесь было несколько амплитуров, мы им тоже крепко дадим по заднице. Впрочем, у них и задниц-то нету. Волчья улыбка исказила черты ее красивого, хоть и немного потрепанного лица.
– После того, как мы покончим с клопами на Васарихе, перелетим на другую оспариваемую планету. На какую именно, не знаю. С’ваны не говорят. Но я знаю только одно: мы не собираемся сотнями лет топтаться на одном месте, как это делали массуды до нас.
Она ударила его раскрытой ладонью по спине. По-дружески, разумеется.
Однако он аж подскочил.
– А знаешь... Для композитора ты парень ничего. Раньше мне композиторы никогда не попадались. Если тебе вдруг позже станет скучно и захочется расслабиться в компании с хорошей девчонкой... Сотргеабе? Наверно, приятно заниматься этим не за деньги.
– Я подумаю об этом, - было все, что он мог ответить, застигнутый врасплох ее предложением. - Мне о многом нужно будет подумать... Ж’хай хочет показать мне базу и...
– Понятно, - с этими словами она опять-таки по-дружески ударила его кулаком в бок. - Если я понадоблюсь, спроси у кого угодно. О’кей?
– О’кей.
– Хочешь кое-что покажу?
– Да... - настороженно проговорил Уилл. И подумал: "Что она еще выкинет?"
Она показала ему свою раскрытую ладонь. Она была маленькая, женская.
– Ну-ка глянь повнимательнее.
Она растопырила пальцы.
– Ничего не вижу, - чувствуя себя последним дураком, ответил он.
– Неужели ничего не замечаешь? Морщин нет.
Осознав, что это правда, он изумленно поднял брови.
Ее ладонь и в самом деле была совершенно гладкой, как щека ребенка.
– Со с’ванами хорошо советоваться, но когда речь заходит о практической помощи, всегда обращайся к гивистамам. Это ребята что надо. Если бы не были такими трусами, стали бы хорошими солдатами. Гляди, - она сделала отсечное движение по запястью руки в нескольких дюймах от ладони.
– Мне оторвало вот посюда. Ящерицы пообещали регенерировать ладонь, но сразу предупредили, что "линий жизни" больше не будет. Как и отпечатков пальцев. Они говорили, что врачи Амплитура сделали бы все так, что отпечатки пальцев остались бы. Амплитуры искуснее. Она кивнула на восток.
– Если тебя пристрелят в бою... Разнесет в клочья, к примеру... Мы принесем тебя на базу к гивистамам, все кусочки, которые сможем найти. Они сошьют тебя заново. Будешь почти как новенький. Даже если будешь всю оставшуюся жизнь громыхать пластмассовыми внутренностями. Они здорово о нас заботятся здесь. Возможно, мы им не нравимся, но они о нас все равно заботятся.
Они взобрались в кабину небольшой транспортной машины.
– Как насчет с’ванов? Я полагал, что с’ванам нравится все и вся.
– Да, по крайней мере они так говорят. Лично я никогда не видела, чтоб коротышки не улыбались. Но о них сложно говорить что-либо определенно. Порой мне кажется, что они улыбаются всем подряд, потому что у них нет другого выбора. Трудно рассердиться на того, кто только и делает, что острит. Даже лепары могли бы прихлопнуть всех с’ванов одной ладошкой. - Она улыбнулась. - Кстати, знаешь, сколько требуется лепаров, чтобы принести в нашу комнату отдыха поднос с ужином?