Избранные произведения. Том 7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи
Шрифт:
– Чего вы хотите?
– Вчера во время больших боев были повреждены некоторые устройства, контролирующие среду. Мониторы только начинают включаться. Если ремонт не будет произведен очень быстро, ни у кого в этом здании не будет возможности приспособить к своим вкусам тепло, холод или влажность. Это будет очень неудобно. Я знаю, время сейчас позднее, но если вы меня впустите, я смогу починить свободную линию в вашей комнате, которая позволит вам обеспечить себе комфортные условия, пока мы не заменим поврежденные элементы.
Она прислонилась к двери, неуверенная, стоит ли просыпаться
– У меня здесь с условиями все в порядке. Идите и поработайте в чьей-нибудь еще комнате.
– Пожалуйста, - лицо лепара на сканере стало еще более печальным; плоское, с широким ртом, оно застыло в выражении плачевного идиотизма. - Мне приказано сделать обходные линии в каждой комнате. Если я этого не сделаю, то не могу уйти с работы. Я должен оставаться, пока меня каждый не впустит к себе, даже если придется ждать до рассвета. И в моем трудовом листке это будет отмечено, как некомплектность, а это означает, что мне не дадут спать и я буду...
– Достаточно! Не ной. Это не пристало разумному существу.
Она раздраженно распечатала вход и активировала внутреннее освещение комнаты.
Громоздкий самец-амфибия втащился внутрь, она позволила двери автоматически закрыться за ним. Молча он повернулся к скрытому пульту управления, расположенному на той же стене, что и дверь. Открыв свой ящик с инструментами, ее незваный гость начал осматривать его содержимое, как бы отыскивая какой-то определенный инструмент.
– Мне очень жаль, что я побеспокоил вас так поздно ночью, - пробухтел он.
– Неважно. Я уже проснулась.
Она была не одета и не накрашена, но при лепаре и не надо было быть другой, так как для него она выглядела просто толстой нелетающей птицей. Вид ее тела вызвал в нем те же чувства, что и содержание абстрактной скульптуры.
Ее посетитель настаивал, что долго не задержится, но, учитывая его первоначальную нерешительность и хорошо зная, как действуют лепары, она решила, что у нее будет много времени и она может с толком его использовать. Отойдя к экрану, поставленному почти у самого пола, она сложила под себя ноги и села перед ним. У нее хватало неразобранных записей и материалов, которые надо было привести в порядок.
Она совершенно забыла о лепаре, пока горловой голос не произнес у нее за спиной.
– Могу ли я попросить минуту вашего внимания?
– Что еще? - проворчала она, поворачиваясь от экрана.
И тут же она испытала самое большое потрясение в своей жизни. А это, учитывая все, что ей довелось испытать за последние годы, было оценкой высочайшего разряда.
Пистолет, который держал Лепар в своей темно-зеленой скользкой руке, был достаточно мал, чтобы казаться игрушечным, но, зная гораздо больше обычных вейсов о таких устройствах, она понимала всю его потенциальную опасность для жизни. Само присутствие его в руке не-массуда и не-землянина было поразительным. Увидеть, что его направлял на нее лепар, превосходило ее понимание.
Ошеломленная, она подняла глаза на его массивное лицо. Длинный беззубый рот был плотно сжат, широко расставленные черные глазки поблескивали в искусственном свете. Она была слишком потрясена, чтобы вымолвить хоть слово.
– Пожалуйста, не пугайтесь. - Тон его был вежливым и традиционно почтительным. Он жестикулировал пистолетом. - Я собираюсь воспользоваться им только в самых крайних обстоятельствах.
Если этим он хотел ее успокоить, то ему это не удалось.
– Ты - лепар. Твой народ был цивилизованным членом Узора с самого его начала. Вы не считаетесь особенно хитрыми, но вы так же не склонны к насилию, как и мы. Я не понимаю этого, - кончиком крыла она указала на оружие. - Как можешь ты стоять здесь и угрожать мне этой штукой?
– Это сильное эмоциональное напряжение, но я справлюсь. Знайте, что если обстоятельства потребуют, я воспользуюсь им без колебаний. Ее первоначальный страх медленно сменялся гневом. Это было прост возмутительно.
– Здесь и так пытаются разобраться с одним мертвым амплитуром и двумя мертвыми землянами. Не думаешь ли ты, что убийство еще и вейса объяснить будет довольно трудно?
– Да, наверное, трудно, - согласился лепар, - если я убью вас здесь и сейчас, вполне возможно, что меня обнаружат. И так как этого допустить нельзя, то, убив вас, мне придется убыть себя. Этот будет достаточно, чтобы прекратить дальнейшие вопросы.
Она считала, что ее уже ничем не поразить, но она ошибалась.
– Так ты собираешься убить меня?
– Никто не хочет убивать вас, достопочтенная Ученая. Вы уникальная и ценная личность. Сведения, которые вы собрали и обобщили, о том, как взаимодействует Человечество с другими видами существ, входящих в Узор, оказались чрезвычайно полезны.
– Полезны? - повторила она. Ее ресницы дрогнули. - Но не вам же?
– Мы давно знакомимся с вашими архивными материалами, - на его загадочном лице, казалось, навсегда застыла идиотская ухмылка. Она напомнила себе, что это выражение лица было следствием строения костей черепа, а не результатом эмоций. - Лепары, работающие в вашем родном мире, всегда имеют к ним доступ.
Она не думала о наемных лепарах, которых часто видела выполнявшими длительные и главным образом грязные работы на территории университета. Тихие, вежливые, раболепные лепары. Как и большинство ее коллег, она никогда не обращала на них внимания. Умственно и эмоционально они подходили для таких занятий, а вейсы и другие разумные виды - нет. Лепары всегда охотно, даже рьяно, брались за такие работы, как будто понимая свою врожденную ограниченность и получая тихое удовольствие от выполнения избранных занятий с полной отдачей.
Все это было как-то бессмысленно.
– Зачем, - ошеломленно поинтересовалась она, - зачем лепары знакомятся с моими материалами? Зачем лепарам вообще знакомиться с какими бы то ни было архивами? Моя работа сложна и не касается какого-то одного вида. У вас никто не сможет ее понять.
– Сможет. Конечно, с трудом. Но некоторые из нас обладают гораздо большей разумностью, чем принято считать. Им трудно, но они достаточно умны, чтобы разобраться в таких вещах.
– Это безумие какое-то, - пробормотала Лалелеланг вслух на своем шипящем языке. - Сумасшествие.