Избранные сочинения в 9 томах. Том 2: Следопыт; Пионеры
Шрифт:
— Не рассказывайте ему ничего, — с жаром проговорила Элизабет. — Если вы любите меня, если вы с уважением относитесь к моим чувствам, не рассказывайте ему ничего. Я хочу говорить только о вас, и все, что я делаю, — это тоже только для вас. Поверьте, я очень скорблю, оттого что закон требует, чтобы вас держали здесь так долго. Но ведь, в конце концов, это всего один короткий месяц, а потом…
— Месяц? — воскликнул Натти, смеясь своим беззвучным смехом. — Ни одного дня, ни одной ночи, ни одного часа не останусь я здесь! Судья Темпл может выносить свои приговоры, но, для того чтобы задержать меня,
— Вперед! Вперед! — закричал Бенджамен, вдруг очнувшись. — Вперед, в открытое море! Ты их только лови получше, своих бобров, а уж я буду крепко держаться за эти бобровые шапки.
— Боюсь, с этим парнем не оберешься хлопот, — сказал Натти. — Коли на наш след нападут скоро, мешкать нам будет нельзя, а этот вряд ли сможет быстро бежать.
— Бежать? — откликнулся стюард. — Не бежать, а отступать от курса, и давайте-ка откроем бой.
— Замолчите! — приказала Элизабет.
— Есть, мэм!
— Не может быть, чтобы вы покинули нас, Кожаный Чулок, — проговорила мисс Темпл. — Умоляю вас, подумайте о том, что вас ждет: вы будете вынуждены жить только в лесу, а ведь вы стареете. Потерпите немного, и вы сможете выйти отсюда открыто, с честью.
— Разве можно здесь охотиться на бобров?
— Нет. Но я же принесла вам деньги на уплату штрафа, а через месяц вы будете свободны. Смотрите, вот они, золотые монеты…
— Золотые? Давненько не доводилось мне видеть золотую монету, — произнес Натти с каким-то детским любопытством. — В войну у нас их было сколько угодно, как сейчас медведей в лесах. Помню, убили одного солдата из армии Дискау и нашли у него дюжину золотых — в рубашке были зашиты. Я их своими глазами видел, хотя не я их вырезал. Только те монеты были побольше и блестели ярче, чем эти.
— Это английские гинеи, и принадлежат они вам, — сказала Элизабет. — И это лишь задаток в счет того, что будет сделано для вас в будущем.
— Мне? Почему ты отдаешь мне такую уйму денег? — проговорил Натти, серьезно посмотрев на девушку.
— Как! Разве не вы спасли мне жизнь? Разве не вы избавили меня от когтей и клыков страшного зверя? — воскликнула Элизабет и прикрыла рукой глаза, словно желая отогнать от себя ту страшную картину в лесу.
Охотник взял деньги и стал перебирать их по одной монете, продолжая говорить:
— Я слышал, в Вишневой долине продается ружье, которое попадает в цель и убивает за тысячу шагов. Я за свою жизнь много хорошего оружия повидал, но такого мне видеть еще не приходилось. И не в прицеле дело — главное, что оно бьет на тысячу шагов, вот что здорово! Да ничего, я уже стар, мне на мой век и моего ружья хватит. Вот, дочка, бери назад свое золото. Ну, время наступило. Я слышу, как он разговаривает с быками. Пора идти. Ты ведь не донесешь
— Донести на вас? — воскликнула Элизабет. — Но возьмите же деньги! Даже если вы уходите в горы, все равно возьмите деньги…
— Нет, не надо, — сказал Натти ласково и покачал головой. — Я не стану грабить тебя и ради двадцати новых ружей. Но одну услугу ты можешь мне оказать, если захочешь. Кроме тебя, сделать это сейчас некому.
— Говорите же, говорите — что именно?
— Купи банку пороха, это будет стоить два серебряных доллара. У Бенни Помпы деньги есть, но нам нельзя показываться в поселке. Хороший порох можно достать только у француза, как раз такой, какой нужен для ружья. Ну как, сделаешь ты это для меня?
— Я не только куплю — я принесу его вам, даже если мне целый день придется разыскивать вас по всему лесу. Скажите, где и как мне найти вас?
— Где? — проговорил Натти и на мгновение задумался. — Я встречу тебя завтра, на Горе Видения, на самой вершине, когда солнце будет прямо над головой. Только смотри, чтобы порох был размельчен как следует. Ты определишь это по блеску и по цене.
— Я выполню все, что надо, — твердо произнесла Элизабет.
Тут Натти присел, уперся ногами в проломанное отверстие и с небольшим усилием выломал проход наружу. Девушки услыхали шуршание сена и теперь прекрасно поняли, почему Эдвардс вдруг оказался в роли погонщика.
— Пошли, Бенни, — сказал охотник. — Темнее сегодня уже не будет, через час взойдет луна.
— Подождите! — закричала Элизабет. — Так нельзя — пойдут слухи, что вы сбежали в присутствии дочери судьи Темпла. Вернитесь, Кожаный Чулок, дайте нам прежде уйти и уж потом приступайте к выполнению вашего плана.
Натти хотел было что-то ответить, но приближающиеся шаги тюремщика заставили его поспешно встать. Он едва успел подняться на ноги и прикрыть одеялом дыру, возле которой тут же весьма кстати разлегся Бенджамен, как ключ в замке повернулся, и дверь отворилась.
— Ну что, мисс Темпл, собираетесь вы уходить? — спросил любезный страж. — У нас к этому времени всем дверям полагается быть на запоре.
— Идите, я следую за вами, — ответила Элизабет. — Спокойной ночи, Кожаный Чулок.
— Так не забудь — бери самый мелкий порох: я думаю, он будет посылать пулю дальше, чем обыкновенный. Я старею, мне уж теперь трудно угнаться за дичью.
Мисс Темпл подала знак рукой, чтобы он замолчал, и первой вышла из комнаты. Луиза и тюремщик последовали за ней. Тюремщик повернул ключ в замке всего один раз и сказал, что еще вернется и запрет узников как следует после того, как проводит посетительниц к выходу на улицу. Там они распрощались — страж побрел обратно, а молодые девушки с замиранием сердца направились к углу дома.
— Раз уж Кожаный Чулок отказался от денег, — зашептала Луиза, — их можно отдать мистеру Эдвардсу.
— Тише! — проговорила Элизабет. — Я слышу шорох сена. Они убегают. Ах, конечно, их сразу же заметят!
Едва девушки завернули за угол, как тут же увидели, что Эдвардс и Натти протаскивают через отверстие в стене почти бесчувственное тело Бенджамена.
Быки перестали жевать сено — теперь их поставили вдоль тюремной стены, чтобы беглецам было удобнее действовать.