Избранный поневоле
Шрифт:
— Три года, три года… — задумчиво пробормотал я, пытаясь вспомнить, что тогда было.
А было много всего, но связать это с тёмнокожими остроухими никак не получалось.
Но, по всей видимости, наши прошляпили что-то, как и остальная нелюдь, кроме тёмных. Надо будет ориентировать коллег в этом направлении покопать, именно по событиям трёхгодичной давности. Через того же Игнациуса, может и нароют чего.
Мы поговорили с Тенью ещё, пытаясь определить, где девушки могли оказаться, но за прошедший год полуэльфийка обшарила полконтинента, проверив везде где только можно,
— А если это тот, кто вас создал? — спросил я снова.
— Тогда, — посмурнела лицом полукровка, — мы их никогда не найдём. Но вопрос, почему не забрали меня?
— Кстати, ты не помнишь, как выглядел ваш создатель?
— Нет, — качнула отрицательно головой девушка, — он нам никогда не показывался, был только его слуга.
— И как выглядел слуга?
— Как помесь ящерицы и насекомого, — фыркнула та, и я натянуто улыбнулся.
Мне почему-то так и казалось, всё то время, что я думал о полукровках, что это дело рук того древнего бога, что запустил в город одержимую демоном девчонку, затем похищал меня и моих вассалок. Я уже понял, что он большой любитель экспериментов и создание гибридов из населявших эту землю видов — вряд-ли бы кто-то мог провернуть кроме него. Ну не было здесь больше никакой другой таинственной третьей силы, кроме, может быть, Некрополя в глубинах султаната, но там если и был кто-то, то до людей ему не было абсолютно никакого дела.
Вот только как найти его логово? И как найти сил, чтобы ему противостоять?
Стало понятно, что так просто это дело не решить, и я вышел наружу, оставив приглядывать за девушкой стражу. Оказавшись на улице, вдохнул поглубже грудью, зажмурился, подставляя лицо солнцу.
Лагерь жил своей жизнью. Откуда-то слышались зычные команды десятников, раздавалось ржание лошадей, от проходящего мимо патруля доносился сухой стук по брусчатке подбитых гвоздями калиг. Изредка ветер доносил металлический звон от лагерной кузни и запахи готовящегося обеда.
Внезапно патруль остановился недалеко от меня и я услышал как меня позвали:
— Святой отец…
Открыв глаза, я увидел как ко мне подходит десятник — старший патруля, высокой, крепко сложенный, с белеющим на загорелой коже шрамом на подбородке.
— Да? — переспросил, нахмурившись.
— Простите, святой отец, это не вы обороняли форт “Двадцати восьми легионеров”?
Брови мои чуть дёрнулись вверх, в лёгком удивлении, но затем, присмотревшись к украшавшим доспех легионера медалям я понимающе кивнул, десятник был одним из тех, кто принимал участие в вампирском походе, участвуя в боях на границе, а затем и в штурме столицы вампирского королевства.
— Да, я, а ты, я смотрю, тоже участвовал. Не знал что ваш легион был тоже в походе.
— Не весь легион, — покачал отрицательно парень головой, — только две манипулы. Я видел вас мельком, перед тем как вы пошли захватывать дворец королевы.
— В первых рядах значит был, — я обозначил улыбку краешками губ, — там было жарко.
Внезапно легионер опустился передо мной на одно колено и гулко ударил кулаком в грудную пластину кирасы, произнёс, продолжая глядеть мне в глаза:
— В том форте служил мой брат, он был одним из двадцати восьми.
— Твой брат был героем, — ответил я, стерев улыбку с лица, вновь, невольно, вспомнив фрагменты ночного боя, боя после которого я полностью лишился магии, а парни жизней, — гордись им.
— Я горжусь, — кивнул тот, — и горжусь, что их командиром были вы.
Внезапно весь патруль, подражая десятнику, тоже как один встал на колено и забухал кулаками по доспеху, привлекая внимание остальных. Я увидел, как другие легионеры, спешащие по различным делам, стали приостанавливать свой шаг, оборачиваясь на нас, а следом показались представители старшего комсостава.
Правда, стоило им узнать, в чём дело, как лица разгладились и местные командиры потянулись ко мне — знакомиться.
Часть из них участвовала в походе, часть слышала обо мне по рассказам других, но, как оказалось, и об убийстве королевы и патриарха тут знали, дополнив, правда, изрядной долей несуществующих подробностей. По рассказам выходило, что я чуть-ли не в одиночку их побеждал, походя левой рукой раскидывая сотни обычных вампиров, а правой круша каменные стены.
Стоило мне немного отбиться от желающих пожать руку, и персонально высказать своё восхищение, как я быстро забежал обратно в здание инквизиции, куда за мной следовать уже не решились. Перевёл дух.
Внезапно недалеко обнаружил лыбящегося Игнациуса, с укоризной произнёс:
— Признавайся, ваша работа?
— Наша, наша, — кивнул тот, совершенно не торопясь приносить какие-то извинения.
— И зачем?
— Стране нужны герои, — ответил тот, — и нужны они и инквизиции. Чтобы люди видели и понимали, что мы не какой-нибудь заградотряд, только и занимающийся, что ловлей шпионов и дезертиров с трусами, но также сражаемся наряду с простыми легионерами в первых рядах, а то и впереди них.
— А что остальные? — нахмурившись, спросил я, — я же не один там был. А Вигир, а “Караульные смерти”?
Тут контрразведчик немедленно нахмурился и приложил палец к губам:
— Ты сильно вслух не распространяйся, не стоит посторонним знать о подобных отрядах. Тем большей неожиданностью они будут для противника.
— А я, значит, неожиданностью для противника не буду? — упёр я руки в бока, возмущённо.
— А тебя, — Игнациус хмыкнул, — уж извини, давно каждая пограничная собака знает. Скрывать тебя смысла никакого нет, а вот на пользу инквизиции и империи, лишняя шумиха вокруг тебя пойдёт. Поэтому готовься к славе и публичности.
Контрразведчик снова начал ехидно улыбаться и я спросил:
— А как это вообще соотносится с тем, что меня надо охранять и я цель номер один или два для остроухих ублюдков?
— Хорошо соотносится, — внезапно ответил тот, — уже три боевые группы переброшенные на нашу территорию засекли и уничтожили.
— Снова ловля на живца? — я вздохнул, — Игнациус, ты повторяешься.
— Сработало один раз, сработает и второй, — пожал он плечами. На что мне оставалось только покачать осуждающе головой, но промолчать, потому, что со своей колокольни он был прав.