Избушка, кот и другие неприятности Наськи Соловьевой
Шрифт:
– Нась-ка! – смешно скорчив рожицу, съерничал котик. – Тьфу на тебя, безмозглая! Ты даже не представляешь, что натворила!
– Ну, так осведоми меня об этом!
– Если выражаться твоим языком, то хана нам всем! – выдал Ростик, и для пущей убедительности скрестил лапки на груди и вывалил язык наружу.
– Хана-хана-хана! – вдруг раздалось со всех сторон.
Я, чуть привставая, огляделась, выискивая глазами тех, кто пропищал. И чуть не закричала!
Крысы! На меня устремилась целая армия здоровенных крыс!
– Госпожа ведьма! – пропищала
– Етить твою ж маковку! – ошарашено выдохнула я, шлепаясь задом обратно на землю.
Крыса почесала затылок и выдала:
– Задача не ясна. Можно поконкретнее?
– Копать-хоронить! – выдала я любимую фразу Мейвис из мультика, которую с радостью переняла у нее в свое время.
– Так точно! – отчеканила крыса и, втянув живот, выпрямилась во весь рост, чтобы отдать честь, а затем шустро свалить с глаз моих. Уводя за собой и полчище своих собратьев.
– Будь так любезна, Настасьюшка, – медовым голоском начал Ростик. И мне это ох, как не понравилось. – Ну, вот и что ты сейчас сделала? И кого же, по твоему мнению эти вонючие грызуны пойдут копать, а затем хоронить? М? Ты куда их направила?
– А… я… – начала заикаться. – И что теперь делать?
– Это ты у меня спрашиваешь? – выпучил свои зеленые глазище этот комок шерсти. – Ты хоть иногда думаешь, прежде чем что-либо сказать? Твоя пустоголовка хоть иногда соображает адекватно?
– Ростик, а… а почему они меня слушаются? А еще, почему они говорят?
– Почему слушаются? Да потому, что ты СЛОВО ведьминское сказала, магия твоя родовая сработала, а почему говорят… – он довольно хмыкнул, – ну так ведь и я тоже разговариваю. Или ты этого не заметила?
– Ну почему же, заметила, – насупилась я, складывая руки на груди.
– А раз заметила, то вот послушай тогда еще: мы, Настя, существа волшебные, потому как живем в мире, наполненном магией. А этот лес, милочка, он под охраной самого могущественного существа был – Лешего. Он оберегал нас всех от охотников и браконьеров, не давал нас в обиду, советом мог подсобить, коли припекало.
– А что взамен? – подозрительно сощурилась, глядя на кота. – Не поверю, что это он все по доброте душевной делал.
– А в замен мы ему жертву приносили, – как-то нехотя ответил Ростик, и почему-то отвел глаза в сторону.
– А если быть поконкретнее? – начала выпытывать у него.
Но он лишь покачал головой и резко перевел тему разговора:
– Домой пошли, ты ж, поди, голодная.
И правда, об упоминании о еде живот так заурчал, что, боюсь, его с другого края Темного леса слышно было.
– Ладно, – согласилась с ним, – идем. Я и в самом деле голодна так, что готова быка целиком проглотить!
Ростик как-то странно на меня покосился, словно соизмеряя мой рост и рост того, кого я хотела схомячить и, кажется, его это весьма и весьма впечатлило, если судить по тому, как удивленно расширялись его глаза. Что ж, не буду его разубеждать в обратном. Но и пусть не надеется, что избежал разговора о жертве Лешему – я еще выведаю у него все секреты. Даю слово! Не зря же я – Наська Соловьева. Девочка с Земли!
Глава 7
Как только мы оказались в избушке, Ростик, запрыгнув на лавку, деловито сел, положи лапы на стол и скомандовал:
– Сливки мне! Чистые, не разбавленные!
От такого командирского тона я приофигела и хотела, было, уже пойти да усы вырвать за такую наглость, чтобы впредь не приказывал больше. Не, ну а как еще расценивать, если кроме меня и этого мехового комка в избушке больше никого не было? Как вдруг…
Изба покачнулась, печка пыхнула жаром, из-за чего я даже рукой прикрылась, чтобы она меня ненароком не опалила, а затем начали происходить настоящие чудеса: на столе появилась, сияющая белизной, расшитая узорами скатерть, за ней последовала большая миска, напротив – неглубокая тарелка с зеленой каймой по краям, на середине стоял, начищенный до блеска, самый настоящий самовар. Возле Ростика, словно из воздуха появилась кружка и столовые приборы, и даже сливочки в миске появились, а рядышком пироги да плюшки, а еще на большом подносе жаренная курочка с картошечкой, посыпанная зеленью… М-м-м, вкуснятина! У меня даже слюнки побежали, а желудок скомандовал громкое: «ДАЙ ЖРАТЬ, ЗАРАЗА!»
И вот стою я, значит, слюной истекаю, а Ростислав, чтоб его, Великолепный, с дово-о-ольной мордой наяривает сливки! Глазки от удовольствия прикрыл, усы подрагивают, коготки из лапок вылезают да стол царапают, а еще этот гад мохнатый мурчит!
– Ростик, – медовым голоском позвала его, а он даже ухом не ведет. – Ростик! – Уже более грозно. Молчит, комок шерсти ходячий! – Я тебе сейчас усы повыдергиваю!
– А? – тут же отвлекся от сливок кот, удивленно вскинув на меня взгляд. – Чего орешь, ненормальная?
– Ты офигел? – выдала я, подбоченившись. Кот недоуменно нахмурился, смешно шевеля носом с замаранными в сливках усами. – Ты почему один ешь? А я?
– А чего ты? – не понял он. – Тебя что, кто-то держит, что ли? Садись, да ешь. Или тебе что, особое приглашение нужно?
И столько в его голосе ехидства, что как я им только не захлебнулась!
Но, с другой стороны, он ведь прав – меня никто не держит, а потому…
Тут же устремилась к столу, села на лавку и набросилась на жаренную курочку.
О-о-о-о, какая же она вку-у-у-усная! Корочка хрустит, мяско с косточки слезает – такое нежное, сочное… А еще картошечка… м-м-м!
Жую… ням-ням…
Кот: чавк-чавк, мррр, чавк…
Я: Ом-ном-ном… отламываю куриную ножку, и в рот ее! Ох, как же это обалденно!
И замечаю вот такую странность: Ростик уминает сливки с такой скоростью, что можно только позавидовать! Затем резво хватает кусок курицы и, почти не жуя, заталкивает в себя, затем еще один и еще, после чего пошла картошка!