Изгнание норманнов из русской истории
Шрифт:
Я подошел к стойке, и бармен, мой ровесник, курчавый и темноглазый, можно сказать, типичный латинос, доброжелательно улыбнулся и спросил:
– Ты новенький?
– Да, – ответил я.
– Меня Марко зовут, – представился он.
– А меня можешь Тором звать.
– Слышал о тебе. Говорят, ты вчера Маэстро прикрыл?
– Было такое.
– Что пить будешь?
– Ничего. Мне бы поесть. Вот только кухни я у вас не наблюдаю.
– У нас робот все готовит.
– Круто. Не ожидал.
– Парни на одной из староимперских баз его нашли. Начинку заменили, с холодильником совместили, и норма. Готовит практически все, только продукты в топку закидывай, следи, чтобы энергия была, да сменные картриджи вовремя меняй.
– И как еда?
– Пока никто не жаловался.
– А что чаще всего берут и почем блюда?
– Суп мясной часто спрашивают – десять реалов. Ну и большие отбивные – порция двадцать реалов.
– Дорого.
– Так натурпродукт.
– А где все берете?
– Фермеры привозят. Сегодня, кстати, колбасу и копчености подвезти должны.
– Ясно. Давай отбивную.
Бармен развернулся к стене, где помигивал датчиками большой черный холодильник, который на деле оказался кухонным роботом. На панели он выбил номер заказа, и спустя пару минут передо мной появилась пластиковая тарелка с жирным куском хорошо прожаренной свинины. Запахи приятные, а сверху мясо было посыпано зеленью.
– А хлеб? – поинтересовался я.
– Батон три реала.
– Беру.
Расчет. Марко снял с моего счета двадцать три реала, и я присел за столик в уголке. Только решил перекусить, и тут в бар вошел Валеев, который заметил меня, присел напротив и с ходу спросил:
– Какие планы на жизнь, молодой?
– Думал поесть, – отрезая кусочек мяса, сказал я, – а потом хотел тебя поискать.
– Это правильно. – Сержант ухмыльнулся, посмотрел на бармена и щелкнул пальцами: – Марко, бутылочку бронтас мне.
– Ты же в завязке, – вмешался я.
– Начхать. – Валеев нахмурился. – Один раз живем.
– Зря. Я думал, что ты свое слово сдержишь.
– А если не сдержу, то что?
– Ничего. Просто дел с тобой иметь при таком раскладе не хочу.
Валеев скривился и решил излить мне, что у него на душе:
– Думаешь, что кончился сержант и алконавтом стал? Так? Вижу, что так и думаешь. Но что ты про меня, парень, знаешь? Да ни черта. Я на Харриса двадцать лет отпахал, а он меня кинул. И теперь я здесь, на этой долбаной планете, где нечего ловить. Такие вот дела. Поэтому все, что мне остается, только пить и во всякие авантюры встревать. А почему? Да потому что на билет с этой планеты мне скопить не удастся. Те жалкие крохи, что можно заработать, на еду и боеприпасы уходят.
– Значит, хочешь свалить отсюда?
– Разумеется. А ты нет?
– Пока мне тут нравится.
– Ну что?! – воскликнул наемник и всплеснул руками. – Что здесь может устраивать молодого парня?! С девками туго, про шалав не говорю. Цивилизации нет. Кругом ворье, отребье да искатели удачи, которые дохнут словно мухи. Разве я не прав?
– Нет. Перспективы имеются, и жизнь, насколько я понимаю, налаживается.
Видимо, мои слова прозвучали вполне убедительно, и сержант, отставив бутылку наркопива, посмотрел на меня исподлобья и процедил:
– Есть тема?
– Ага. – Я согласно мотнул головой и отправил в рот очередной сочный кусочек мяса.
– Серьезная?
– Более чем.
– Планшет? – сразу сообразил Валеев.
– Он самый.
– Давай подробный расклад.
– Только если ты пообещаешь лично мне, что завяжешь. А то сам понимаешь, сболтнешь по пьяни лишнего…
– Ты говори, да не заговаривайся.
– Как есть, так и говорю.
Наемник помедлил, что-то прикинул и мотнул головой:
– Клянусь, что завязал. Слово даю.
Пока ел, я рассказал сержанту все, что узнал. Ну, почти все, и ему этого хватило. После чего мы решили совместно поговорить с лидером группы «Белая гора» Александром Фергюссоном, он человек вроде бы адекватный и честный, и двинулись на выход. Но в дверях заминка. Мы столкнулись с мужиком в рабочей робе, от которой слегка попахивало навозом, а вслед за ним в бар вломились три бойца в камуфляже, по виду поисковики из ссыльнопоселенцев.
– Извиняюсь.
Мужик посторонился, и в этот момент поисковики налетели на него. Первый слегка подпрыгнул, а затем сверху вниз нанес работяге хлесткий удар в голову и прокричал:
– На-а-а, падла!
– Э-э, что за дела? – Без долгих раздумий, я оттолкнул поисковика на его товарищей.
– Не вмешивайся! Вали мимо! – закричал ссыльнопоселенец. – У нас свои дела! Пшел вон, щенок!
Что он сказал сначала, можно было пропустить мимо ушей, а вот последние слова расценивались как оскорбление, и потому я шагнул на него и прямым с ноги вмазал ему в грудь. Поисковик, который только-только восстановил равновесие, опять упал на камрадов, которые осыпали меня градом грубых ругательств на испанском:
– Сhinga tu puta madre! – это про мою распутную маму, которую один из бойцов имел.
– Por que cono! – нецензурное возмущение.
– La concha de tu madre! – и опять про маму, только на другом диалекте.
Сержант, который за всем этим наблюдал и понимал язык Латиноамериканского сектора даже лучше меня, такой наглости от поисковиков не ожидал, а я тем более и кинулся в драку. Но Валеев меня придержал, навис над бойцами и прорычал:
– Вы кто такие, что себя так ведете?!
– Мы люди команданте Петруся, – хватаясь за ствол, ответил один. – Знаете такого?!