Изгнанник вечности (полная версия)
Шрифт:
— Значит, тебе нужно воплотиться еще раз?
Ормона с непониманием уставилась на него:
— Зачем?
— Ты же Танэ-Ра…
Она грустно рассмеялась:
— Боюсь, если я разгадаю этот ребус столь сложным способом, твой Учитель просто не доживет до рождения Ала — как минимум, этой Танэ-Ра придется вначале подрасти. Я могла бы обречь себя на новые испытания в вашем странном мире, но в данном случае это нецелесообразно, мой мальчик. Словом, это надлежит сделать другой Танэ-Ра. Повторить путь той своей предшественницы. Может быть, хоть так эта дура наконец сможет хоть что-то понять и прозреть?
— Ты имеешь
— Да, я имею в виду эту рыжую поганку, из-за которой я не успела закончить то, что планировала, и так, как планировала. Из-за которой я не успела вернуть тебе твою попутчицу.
Он вздохнул, почти всхлипнул, припомнив ту свою безумную радость, когда увидел серебристого мотылька души Саэти над плечом растерянной, но улыбавшейся жены Учителя.
— Но я не держу на нее обиды. Она терзается больше, чем я, получившая наконец свободу от своего надоедливого, болезненного тела, у которого потребностей хоть отбавляй, а толку — никакого. Хвори моего бывшего супруга — почти ничто в сравнении с тем, что изредка чувствовала я при жизни во плоти. Их я почти не замечаю. Сегодня мы попрощаемся с Тау-Рэей и наутро, после праздника, отправимся в дорогу. Мне удалось его убедить, но он хочет все увидеть собственными глазами, чтобы не наделать, как он говорит, новых ошибок. Что ж, пусть убеждается, я не против. Так или иначе, ему нужно будет оказаться там, чтобы достигнуть цели…
— Он снова решил бросить всё?
— Помилуй, зачем же бросать всё? Не те уж годы у этого старого пня, чтобы бросать всё и кидаться на подвиги, — она улыбнулась. — Наместником останется Тиамарто. Лучшей кандидатуры (кроме, разумеется, тебя) на этот пост и не подыскать, но ты будешь нужен Учителю в странствиях.
— В каких странствиях?
— Нам придется некоторое время побродить в тех краях, чтобы в Тизэ выглядеть настоящими оборванцами, обожженными тамошним солнцем, — Ормона подняла и протянула в его сторону светлокожую руку. — Мы все здесь бледны, как заморыши, и это вызовет подозрения. А экскурсия по тюрьмам страны Ин не входит в наши планы.
— Значит, тот Ал должен… — Фирэ провел пальцем поперек горла.
— Безусловно. Только после того, как для него создастся будущая оболочка, конечно! Ну, ты же понимаешь…
— А что делать со сторонниками Ала, когда его не станет?
— О, флюгер всегда зависим от воли ветра!
— А зачем нам флюгер? У нас есть свой…
Ормона таинственно ухмыльнулась:
— В хозяйстве пригодится.
И Фирэ понял, что она не договаривает.
В их команде было всего двое настоящих музыкантов. Но это не мешало выступать: в самом деле — кому сейчас есть дело до настоящего?! А развлекать толпу прекрасно могли и переодетые нищими песельниками гвардейцы фондаторе Тсимаратау во главе с ним самим. И в том немалой подмогой им была прирученная кошка Фирэ — барс, котенком привезенный из путешествия в горы. Везло парню на этих тварей. А зеваки таращились на невиданного зверя и с большей охотой расставались с медяками, заменившими деньги.
Высадив бродяг на Полуострове Жажды, синяя орэмашина с черной эмблемой Тепманоры на прощание вильнула хвостом и скрылась в глубине великого небесного океана. Приземляться ближе к Осат Учитель счел опасным: там могли шерстить территорию разведчики Ала… или того, кто выдавал себя за Ала.
С Полуострова и началось их долгое путешествие по южным краям громадного материка. Повидали они и моря, и пустыни, и оазисы, и небольшие городишки, уцелевшие после землетрясений и заселенные дичающими соотечественниками-эмигрантами вперемешку с аборигенами.
Северяне — те самые профессиональные музыканты — еще в самом начале похода сказали, что все ори, включая и Тсимаратау, за годы, проведенные в Тау-Рэе, начали говорить с аринорским произношением. А это значит, что в Тизэ их могли заподозрить и арестовать. Благодаря им, за полгода странствий бывшие эмигранты Кула-Ори отвыкли от своего акцента так же, как за десять лет правления Тсимаратау отделались от своей чопорности тепманорийские эмигранты, с каждым годом становясь похожими на тех ребят из Ариноры, о которых рассказывали Помнящие.
Однажды, уже в начале весны, Учителю вдруг захотелось побывать на материках за океаном, и он вызвал из Тау-Рэи орэмашину.
— Может, выясним, что нашел там Ал, — объяснил он. — Да и мне давно хотелось посмотреть Олумэару…
Казалось, за месяцы путешествия в виде оборванцев Учитель отряхнулся от своей обычной угрюмости. Фирэ видел перед собой прежнего Тессетена, того, каким знал его еще до смерти Ормоны — деятельного, живого, ироничного и по-мальчишески любознательного. Как будто он напрочь забыл, с чем они идут на встречу с сородичами…
Оставив помощников дожидаться их с Фирэ возвращения, Сетен, прихрамывая, почти взбежал по трапу и в салоне с наслаждением скинул с себя заскорузлые от пота и пыли тряпки.
— О, Природа! Как же я мечтал об этом! — рассмеялся он, забираясь под струи воды в небольшой кабинке.
Орэмашина тем временем разбежалась и взлетела.
Когда отполоскался и Фирэ, Учитель уже сидел у иллюминатора, завернувшийся во все чистое и новое, и слушал рассказ северянина-гвардейца о том, как дела в Тепманоре. Судя по выражению их лиц, беспокоиться было не о чем, и Тиамарто с управлением в самом деле справлялся как нельзя лучше.
За несколько часов перелета порядком ошалевшие от бродяжничания Учитель и ученик пришли в себя. Орэмашина и прилетевшие в ней тепманорийцы напомнили им, что цивилизация — это не миф, о котором они грезили вот уже десять циклов Селенио, цивилизация существовала в самом деле.
Покружив над двумя материками Олумэару — сначала над Северным, потом над Южным, — путешественники решили добраться до побережья Великого океана и полетать там.
— Меня заинтересовала одна местность… — сказал Сетен. — Еще когда приходили снимки воздушной разведки. Хочу посмотреть, что там такое.
— Вы думаете о «куламоэно»? — уточнил Фирэ.
— Не знаю. Может быть. Но там есть люди, и у этих людей есть маленький, но вполне развитый городок. Скорее всего, это эмигранты-южане, на картах прослеживается путь переселенцев, как они двигались с Оритана, с Полуострова Крушения. Там есть и остатки военных баз аринорцев, — Учитель красноречиво посмотрел на гвардейца-северянина, и тот со вздохом отвел взгляд. — Я имею в виду самый южный пик Олумэару.
— Я знаю, — тихо сказал Фирэ, подавляя в себе на мгновение вспыхнувшую ненависть к этим «беловолосым выродкам», однако от той вспышки остался в душе препротивный осадок, будто сделал ты какую-то невероятную гадость и не можешь сам себя за то простить, отмыться.