Изгнанные
Шрифт:
– Нужны записи с камер видеонаблюдения из Восточного штаба с базы в горах Барграф. Теперь ты понимаешь, почему я прошу об этом у тебя?
Понимать-то он понимал, ведь чтобы достать любую информацию из другого штаба, потребуется затратить немало времени и сил, так как придется делать официальное прошение. И это Кирка пугало, поскольку Алексей в очередной раз пытался все скрыть от чужих глаз.
– И зачем тебе это нужно?
– Зачем? То есть зачем мне нужно понять, из-за чего моего друга собираются понизить до звания старшего лейтенанта?
Техник не знал, хотел ли Алексей увидеть только грехи капитана Марка Турко, или задумал еще что недоброе, но, в конце концов, чем раньше он избавится от незваной компании, тем будет проще ему. Поэтому, подозвав сержанта и полковника к компьютеру, Кирк принялся за поиски интересующей их информации, за пару минут справившись с тем, на что у большинства обыкновенных работниках в информационном бюро ушел бы примерно час.
– Сейчас мы подключились к серверу Восточного штаба, и если взрыв на той базе ничего не повредил, то мы сможем посмотреть все то, что успели зафиксировать камеры до инцидента. Так… готово. На базе имеются десять камер, с чего хочешь начать?
Но ответа не последовало, поэтому Кирк обернулся к полковнику, который указал рукой в сторону рабочего места техника.
– Спасибо, дальше мы сами.
Собеседник даже не стал спорить, просто устало вздохнул и покинул военных, оставив их наедине с компьютером. Алексей не стал обращать внимание на поведение Кирка, а просто уселся на стул, принявшись открывать каждый видеофайл по очереди.
– Что мы конкретно ищем? – Пристроившись рядом, поинтересовалась Селеста, наблюдая за происходящим на голографическом мониторе.
– Пока что я и сам не знаю. – Старался шепотом говорить полковник, ведь ему нужно было делать вид, что он интересовался лишь провалом Марка. – Для начала нам нужно рассмотреть ту девушку, о которой говорил Марк.
Найдя записи, сделанные в центральном зале, Алексей был уверен, что в их поле зрения должна была попасть рыжеволосая незнакомка, и в этом он не прогадал. Когда на экране начала мелькать картина перестрелки, он заметил ту, кого искал. Отчего-то ему стало не по себе, ведь, скорее всего, он видел дочь Каи Шиин, ту самую крохотную плачущую малышку, которую когда-то держал на руках. Однако вид того, как Лиса победоносно избивала Марка, вызвал у Алексея слабую ухмылку.
– Такой погром. – Отвлекла от мыслей мужчину Селеста. – Сколько же там было человек?
– Кажется, пять или шесть.
– Это… мощно. – Не зная, какое слово подобрать, чтобы описать сложившуюся картину, заключила сержант. – Эта девушка, – внезапно встрепенулась Селеста, – она не из сопротивления.
– С чего ты взяла?
– Она стреляет из МОДД16, а сопротивление никогда не использовало наше оружие.
– Может, у нее просто патроны закончились, или она свой пистолет потеряла?
– Не думаю. – Попросив покадрово проиграть запись, на которой фигурировала Лиса, брюнетка указала на ее правую ногу. – Поскольку ствол любого МОДД-а крупнее, чем у обычного огнестрельного оружия в несколько раз, то и кобура соответственно требуется другая.
– Все верно. – Конечно, девушка могла просто из-за удобства использовать МОДД, однако в сопротивлении чисто из принципов никто не пользуется подобным оружием. А это могло означать, с учетом того, что свою дочь Кая спрятала у группы контрабандистов, в которой выросла сама, что девушка на записи – та, кого они искали.
К тому же Алексей вдумчиво пытался отследить схожесть черт лиц его наставницы и этой девушки. У них был практически идентичный нос, губы и подбородок, а копна рыжих волос только увеличивала уверенность. Однако глаза у незнакомки были совершенно другие, в них отражался хищный и строптивый нрав.
Молчаливо открыв другой файл, а после и следующий, полковник набрел на видео с камеры у перехода, ведущего к лифту. К механическому подъемнику резво бежала неизвестная брюнетка, а за ней, едва волоча ногой, плелась Лиса. Видимо, отметил Алексей, кто-то подстрелил ее, при этом оглушающим зарядом. Это лишний раз доказывало, что Сирко желал поймать эту девушку живой, что и подтвердилось в следующие несколько секунд просмотра. А затем – черный экран.
«Значит, все это правда».
Алексей думал, что если он опознает в рыжеволосой незнакомке дочь Каи, то ему станет легче и радостнее, однако все сложилось наоборот. И он даже не знал, из-за чего паниковать в первую очередь. Во-первых, полковник прекрасно понимал, во что превратился Сирко за все годы работы в тюрьме для особо опасных людей – это вымотало его, а если к этому добавить и тот факт, что его невеста погибла при попытке спасти их дочь, то можно с уверенностью сказать, что мужчина просто сломлен. Ему теперь неведома жалость, доброта и любое понимание милосердия. Его использовали как цепного пса, пригрозив, что если он предпримет любую попытку сопротивления, то дочь его будет мертва на следующий день. Они знали, где оставила девочку Кая, по крайней мере, так говорили. И если действительно предположить, что та девушка и есть его дочь, то Алексей мог лишь ей посочувствовать. Она встретится не со своим отцом, а только с его тенью, сломленным и искаженным силуэтом. Одно неверное действие или слово, и этот человек мог навредить ей, даже сам того не желая.
И второй факт, не менее важный – девушка засветилась на камере, и теперь ее портрет находится в базе данных – или скоро будет находиться – Союза. Сейчас это всего лишь какая-то незнакомка из сопротивления, но что будет, если кто-то догадается о том, кто она есть на самом деле? Хотя, Алексея больше интересовал тот факт, какими будут лица у его начальства, если они узнают, что Сирко не только нашел, но и увез с собой свою дочь. Видит Бог, это ни к чему хорошему не приведет.
Однако полковник переживал даже не из-за этого. Его мало интересовали политические манипуляции, для него внезапно важным стал сам факт того, что нашлась дочь Каи. С этой девочкой он провел несколько месяцев, как и Кора, заботясь о ней, когда ее мать была чем-то занята. Непроизвольно Алексей сравнивал себя с ее старшим братом или же дядей, а в ответ малютка только плакала или улыбалась – здесь вариантов было не так много.
И если это та самая девочка, то полковник просто терялся в догадках, что же с ней может произойти. От одной плохой мысли его непроизвольно бросало в дрожь. Он хотел помочь ей, чувствовал себя обязанным перед Каей, перед той, кто помогла ему обрести жизнь в полном понимании этого слова.
Алексей не знал, как и чем помочь рыжеволосой контрабандистке, но одно он знал определенно точно – сидеть в стороне он не будет.
8
Союз