Изгои

Беннетт Натали

— Действительно? Фу-у-у, заткнись, — рассмеялась, игриво подтолкнув ее плечом.

— Проклятье, думаю, мне стоит почаще оставаться дома, — произнес Кобра, заходя в комнату в одном лишь полотенце на талии, его рыжие волосы стали чуть темнее после душа.

Мы с Кали быстро переглянулись после того, как сфокусировались на мужском теле дольше необходимого.

В отличие от Ромеро или Гримма, Кобра не был столь массивным, но это компенсировалось подтянутой фигурой и разноцветными татуировками.

— Прекратите

дарить мне эти кровосмесительные взгляды, — парень сделал вид, что закрывается от нас.

Я закатила глаза.

— Натяни какие-нибудь проклятые кальсоны, а потом возвращайся и посиди с нами, — вздохнула.

— Мы здесь для моральной поддержки. Как бы то ни было, она тебе понадобится, — добавила Кали.

Ничего не ответив, он подошел к комоду и вытащил трусы. Почтительно добавив слой черной ткани, Коби протиснулся между нами, сильно благоухая мужским гелем для душа.

Несколько минут мы втроем сидели, прислонившись спиной к изголовью кровати, в абсолютной тишине.

— Хочешь о чем-нибудь поболтать? — произнесла, зная, что Кали не скажет.

Взяв мою ладошку, а затем и Кали, он просто сжал их, чтобы утешиться. По мере того, как мы безмолвно сидели, меня вдруг осенило: ему тоже было очень одиноко.

— Я полностью облажался, — в конце концов, проговорил он.

— Мы все облажались, Кобра, такова уж жизнь, — ответила Кали, кладя его ладонь на свое пузико.

— Но я капитально лажанулся. У меня, возможно, будет ребенок, а теперь еще и Блю… Ромеро все знал, — подытожил он, сбив с толку одновременно меня и Кали.

Надув щеки, парень с шумом выпустил поток воздуха. Взгляд серебристых глаз устремился в пустоту, поскольку он затерялся в собственных мыслях, или что там творилось в его голове.

Во мне зародилась мыслишка, что Блю нравилась ему гораздо больше, чем сам предполагал, поскольку Кобра мочил цыпочек направо и налево, а сейчас она была вместе с Витусом.

При одном лишь упоминании его имени, желудок все еще скручивало. Прибавьте к этому потенциального младенца от моей скандальной сучки-сестрицы, и я даже не представляла, что чувствует этот мужчина.

По моему мнению, Бэт заслужила все, что с ней приключилось. Мы пока еще не располагали полной информацией, но обязательно выясним. Если все окажется правдой, то будь я проклята, допустив использование единственного непорочного члена моей семьи, как пешку в войне.

— Все мы прошли через это, Кобра. И даже если у тебя будет ребенок, ну и что с того? Мы не допустим ничего плохого. На хрен Бэт. Привезем его или ее домой, и у этого малыша будет самая ох*ительная жизнь на свете. Ты должен помнить, что не одинок. С Блю все будет нормально. И с тобой тоже, — успокоила Кали.

Кивнув головой, я согласилась с каждым словом.

Ромеро и Кали пришлось пройти через ад.

Мы с Гриммом тоже были вынуждены пережить ад.

Теперь

настала очередь Кобры.

Эпилог

Гримм

Казалось ли нам, что в райских кущах могут возникнуть сложности?

Конечно же, бл*ть, да.

Тем не менее, Дикари…

Мы — семья, по крови или нет, и любая семья, время от времени, сталкивается с дерьмом.

Спустя неделю мы снова вернулись к рутине, пытаясь выяснить оптимальный вариант развития событий. Витус все-таки не ошибся.

Тест ДНК — наилучшая возможность заставить Фрэнка, мэра города, отвалить.

Итак, жизнь шла своим чередом.

В частности — моя собственная.

Я усмехнулся малявке, а она улыбнулась в ответ.

Ослабив мертвую хватку в моих волосах, она побуждала подняться выше.

Даже не потрудившись вытереть лицо, я приподнялся и устроился между ее раздвинутыми ножками. Легонько проследил пальцами кровоподтеки на женской шейке.

Эта маленькая задница накидалась алкоголем. И если в трезвом состоянии я считал малявку шлюшкой, то в пьяном — она представляла собой абсолютно другое бл*дское существо.

Прошедшая ночь была особенной. Малявка приняла свою инициацию, как чемпионка, скакала на мне, будто профи — козлиная кровь и все такое, пока я не кончил. Ноющие яйца и удовлетворенный член подтвердили, что решение было правильным. Я страстно жаждал вызвать кровотечение ее киски.

— Расскажи-ка, насколько счастливой тебя делаю, — приказал я.

Наклонившись, она слизала собственное возбуждение с моего лица, бороды — отовсюду.

— Собираешься выдаивать это вечно, так ведь? — смеясь спросила девушка.

— Словами не могу выразить, какой счастливой ты меня сделал, так скажи же, насколько я тебя осчастливила.

— Ты только что накормила меня восхитительной киской на завтрак и позволила окольцевать огромным камнем, намертво; я ох*енно счастлив, малявка.

Девочка ухмылялась над своим бриллиантом, и взирала на меня с полнейшим обожанием. И каждый раз, когда она одаривала меня взглядом, я еще больше влюблялся в эту чертову задницу.

Наиболее разрушенные части ее души по-прежнему излучали достаточно сияния, чтобы даровать мне покой, которого никогда не знал. Вся эта чертова сера, пылающая в ней, навеки превратилась в мой алтарь поклонения.

Она — милосердие. Я — смерть.

Она всегда будет Салли. А я — ее Джеком.

Богиня, подобно Персефоне, и темный повелитель — Аид.

Королева Смерти.

Моя королева.

Навсегда.

Арлен

Смерть явилась ко мне в облике мужчины.