Изгои
Шрифт:
Впрочем, второе не казалось ей таким уж очевидным. Кто знает, что произойдет, если она хоть на миг закроет глаза…
Будь оно все проклято! «С кем нельзя совладать, так это с погодой», – любил говаривать Гаиб. Сейчас она как никогда чувствовала справедливость этих его слов. Тхайла взвыла от бессилия и стужи, заставила себя подняться на ноги и заковыляла через мост.
Как Тхайла и ожидала, вскоре она оказалась на знакомой Тропе, шедшей по горному склону, – луна осталась позади, справа же виднелся горный кряж. Ветер усилился, шум потока стал заметно громче. Оставалось надеяться на то, что в том месте, к которому ее вела Тропа, будет и теплая печка, и какое-нибудь горячее питье. Да, и конечно же кровать. Кровать с теплым одеялом.
Конечно, она согрешила. Добропорядочная женщина не пойдет в дом к малознакомому мужчине… Но почему так разгневались на нее Боги? Ее зять Уайд был редкостным распутником, но Боги почему-то смотрели на это сквозь пальцы и не спешили наказывать его. То же самое она могла сказать и о паре своих подружек.
Может…
Что, если…
Что, если Боги смилостивились над ней? Что, если Боги вели ее не куда-нибудь, но именно к Лиибу, кем бы этот самый Лииб ни был?
Она боялась даже думать об этом и решила помолиться. Богам – не Хранителю. Молитвы она слагала на ходу.
Долина превратилась в узкую теснину. Ледяной ветер с ревом набрасывался на Тхайлу, норовя сбросить ее в бездну. Находившийся слева от нее склон горы стал почти отвесным. По небу стремительно неслись рваные черные тучи. Стояла кромешная тьма, лишь Тропа светилась призрачным слабым светом…
И тут дорожка сделала еще один поворот и, судя по всему, привела ее к цели. Вышедшая из-за туч луна осветила огромное белокаменное сооружение, перегораживавшее ущелье. Гигантская каменная арка уходила к утесу, возвышавшемуся на противоположной стороне. Некогда она поддерживала надвратную башню, давно превратившуюся в руины… Кое-где Тхайла видела деревца, выросшие прямо среди камней. Где-то внизу, в незримых глубинах ревел водный поток.
Она чувствовала, что эти древние развалины источают Зло, готовое поглотить ее…
– Нет! – вскричала она, – Я не хочу туда!
Она развернулась и побежала назад, стараясь не смотреть влево, туда, где зиял бездонный провал. Ветер рвал полы плаща и выл так страшно, что от ужаса у нее замирало сердце. Дорожка сделала поворот, и она увидела перед собой уже знакомый мост, а за ним белокаменную стену и ворота… Она остановилась как вкопанная и зарыдала в голос. Обе Тропы вели в одно и то же место.
Внезапно картина эта ожила, и на месте стены и ворот она увидела идиотскую физиономию – деревья, росшие по верху стен, казались волосами, темные провалы окон – глазницами, темная арка – разверстой пастью, серебристая Тропа, выходившая из нее, длинным тонким языком… В том, что она имеет дело именно со Злом, можно было не сомневаться.
Ее забила крупная дрожь. Боясь упасть в пропасть, она отступила к правому краю Тропы.
– Нет! – закричала она. – Я не пойду дальше! И останусь здесь!
Внизу ревел грозный поток, у нее над головой выл и стенал ветер.
Остаться здесь и замерзнуть? Почему бы и нет? Тропа могла выкинуть какой-нибудь новый трюк. Она нервно обернулась. Не ровен час сюда пожалует какой-нибудь медведь, который погонит ее к разверстой пасти каменных врат… Она вновь посмотрела на мост и темную арку. Ей вдруг показалось, что они стали куда ближе. Уж не втягивала ли эта демоническая пасть свой язык-дорожку?
Джайн пообещал, что в случае возникновения серьезной опасности, ей на помощь придут волшебники. Еще никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас, они же явно не спешили ей на выручку. Скорее всего, в столь поздний час все они крепко спали.
Ей вспомнился последний вопрос катехизиса: «Кто никогда не смыкает глаз?»
Хранитель.
Значит, это он играл с нею, как кошка с мышкой…
– Нет! – вновь закричала она. – Если ты будешь издеваться надо мной, я спрыгну вниз!
На самом деле она не сделала бы этого ни за что на свете.
Она сжалась в комок, поплотнее запахнула плащ и уставилась на разверстую пасть арки, решив, что та может приблизиться к ней только в том случае, если она отвлечется на что-то другое. Она будет оставаться на этом самом месте, чего бы ей это ни стоило!
Луна вот-вот должна была скрыться за горой. В темноте же провал ворот мог незаметно втянуть ее в себя… Ей вспомнились детские наивные молитвы, больше похожие на считалку: «Уму-разуму учи, сохраняй меня в ночи. Охрани, Хранитель…»
Боковым зрением она заметила какое-то движение. Тхайла резко обернулась. Что это – тень? Она пригляделась получше и увидела неподалеку одетую в длинный плащ женщину. Ветер неистовствовал сильнее, чем прежде, однако плащ незнакомки оставался недвижим. Можно было подумать, что ветер не замечает ее, не знает о ее существовании… Лицо незнакомки скрывал капюшон, однако Тхайла чувствовала, что та смотрит в ее сторону.
Она вскочила на ноги. Высокая призрачная фигура быстро приближалась.
– Дитя? – Шепот походил на шелест сухих трав на холодном зимнем ветру. – Что ты здесь делаешь?
– Ничего, моя госпожа…
Почему она решила, что это женщина? Ее магическое Зрение бездействовало. Какая жуть! Кто же это? Сам Хранитель? Бесплотный дух?
– Тхайла…
– Да, госпожа?
– Нда… – Незнакомка явно была чем-то удивлена. – Почему ты решила прийти сюда?
– Я этого не хотела! Меня привела сюда Тропа! Я хотела пойти домой!
Тхайла услышала недоуменный смешок.
– Но как ты могла оказаться здесь? Тебе что – показывали это место?
– Нет, госпожа.
– Очень странно. – Тхайле показалось, что незнакомка покачала головой. – Время сейчас явно неподходящее. В полнолуние Теснина может быть очень опасной – особенно для тех, кто обладает развитым Даром… Когда луна вступит в первую четверть… Кто рассказывал тебе об этом?
– Никто, моя госпожа!
– Более чем странно… Но нам в любом случае надо спасти тебя от смерти – ты ведь можешь замерзнуть, верно? Тебя ждет иная судьба… Наставница новичков будет крайне опечалена, если узнает, что одна из ее подопечных любит погулять по ночам… – Незнакомка издала странный звук, отдаленно походивший на смех. – В чьей постели ты бы сейчас хотела оказаться?