Изгои
Шрифт:
— Что угодно, — ответил Гатар Бонз. —Рэм.
— Да?
— Оставь нас.
Консворт поёжился. Уставился на безэмоциональное лицо бывшего главы Дома Раскаянья. Адова канитель... Его «отстранили».
— Я...
— Оставь нас, я сказал.
Рэм кивнул, развернулся и вышел из комнаты. Закрыл за собой дверь. Удары сердца болезненно отдавались в горле. Настолько, что пришлось потереть шею.
— Хорошо, — буркнул он себе под нос. — Хорошо...
Добравшись до своей каморки, он плюхнулся за терминал, прошёл
Что если он просто потерял нюх? Что если ему нужно просто сменить деятельность? Рэм прикрыл глаза, пытаясь сообразить, чем же ещё он может заняться кроме аналитики.
Он старался не думать о том, что снова облажался. Но когда гонишь мысли из головы — те чаще всего цепляются за сознания холодными колючими крючками и делают только хуже.
Рэм нащупал стакан с водой и вылил тёплую жидкость в пересохшее горло. Как же неприятно ошибаться. Столько сил, времени и пшик. Нулевой выхлоп. Обидно. Очень обидно. Так, Рэм, ты и останешься песчинкой в мире, не способной ни на что повлиять.
Он открыл глаза, залез в досье Оандиса. Мастер по прошивке мозгов. О, тут есть его жертвы. Он забрался в раздел подразделения Фанатиков Стоика, и принялся бездумно проматывать анкеты отправленных на службу Империи преступников. Каждый из них прошёл через руки покойного Клирика, обратившись в покорную бесчувственную машину для убийства. Мужчины, женщины, подростки. Оандис многих обработал. Очень многих.
В тишине щелкал сенсор, проматывая лица. Рэму казалось, что он всё ближе и ближе к чему-то важному, но не понимал с чем это связано. Словно дежавю. Дежавю с запахом жаренного мяса.
Он тяжело вздохнул. Когда это всё закончится, он пойдёт работать в какую-нибудь забегаловку поваром. Будет жарить мясо. И это будет хорошо.
Глава тридцать пятая. Разган Буллвар
— Шэпрос Холл собственной персоной, неужели я снова вижу тебя вживую — сказал император. Он сидел на Звёздном Троне, глядя на то, как через огромный зал к нему ковыляет тучный наместник Солокера. Разган видел многих воинов с суровой планеты, но Шэпрос Холл казался выше их, шире их. Большой человек, но олицетворяющий не силу своими размерами, а запущенность.
Караул из Бессмертных шёл следом, но скорее церемониальным шагом, а не каким полагается новой личной охране Императора. Разган наблюдал за приближением наместника стоя у нижней ступени. В парадном доспехе, с непокрытой головой — Владыка «Бессмертных» чувствовал себя несколько непривычно, но его новая роль ему нравилось. Потому что любое служение должно иметь смысл. Не инерционный, установленный забытыми предками, а настоящий, живой, в который веришь всеми фибрами. Который даёт стимул радоваться новому дню, потому что ты на шаг ближе к великой цели.
Идея — это то, что находят единицы. И Идея Воннерута, пусть и осквернённого Ульем, была близка Разгану. Нечасто возникает возможность выбрать правильную сторону истории. И если повезло — то можно и проиграть, зная, что был прав. Конечно, осколки Империи обладают своей правдой. Несомненно, в ней даже есть место толике настоящей, но... На Звёздном Троне сидит Халамер, пусть и не такой, каким его хотели бы видеть другие. Халамер, пытающийся собрать воедино разрозненные планеты человеческих систем, что когда-то давно сделал основатель имперского рода. Халамер понимающий толк в руководстве и не бегущий от ответственности. Халамер, готовый умереть ряди Империи.
Не Раммон, не Холл, не какой-нибудь, прости Лоден, Нувал — а истинный Халамер!
Шэпрос шёл очень медленно, отдуваясь. Лицо бледное, либо от болезни, либо... Разган прищурился. Охрана его уже обыскала, благородный наместник притащил с собой ручной разрядник и сильно перепугался, когда у него отобрали оружие. Растерялся, толстяк. Не думал, что с ним будут так сурово, но времена изменились. Одного Императора уже убили. Пока хватит. Но всё равно Разган чувствовал тревогу. Шэпрос выглядел очень необычно. Слишком необычно.
Их взгляды пересеклись. Буллвар ничем не выдал своего беспокойства, хотя от взора наместника по спине пробежался холодок. С таким выражением на лице идут умирать. Он преградил путь наместнику. Поднял ручной сканер.
— Ваше Величество, — сдавленно возмутился Холл. — Как можно... Второй раз!
Император промолчал. Разган неспеша просветил толстяка, убедившись, что ничего опасного тот с собой не несёт, скользнул в сторону. Почётный караул развернулся и строевым шагом двинулся на пост у входа в зал.
— Прошу, — Разган повернулся, провожая Хола взглядом. Тот с недовольным пыхтением забрался на первую ступеньку. Затем на вторую. Попытался было штурмовать третью, но сдался и преклонил колено, глядя снизу вверх на восседающего Воннерута.
— Ваше Величество, — сказал он. — Воннерут... Я...
— Рад тебя видеть, — ответил ему тот, не поднимаясь. — Вижу, что ты ещё не оправился от болезни. Откуда же такая спешка? Не было нужды прилетать.
— Нам надо поговорить, — Холл понизил голос, — с глазу на глаз.
— Мне нечего скрывать от Разгана, Шэпрос. Мы доверяем друг другу. Чего я не могу сказать о тебе.
Буллвар хмыкнул, со снисхождением покосившись на наместника. Болтунам должно быть крайне неприятно, что воин стал выше их. Но новые времена требуют новых доктрин.
Холл моргнул, быстро облизнул сухие губы.
— Это касается только нас, Воннерут. Не для чужих...
— Нас больше ничего не касается, — поморщился император. — Не береди старое.
— Не могу, — покачал головой Шэпрос. — Я должен. Время закончить начатое. Лично и преступив через страхи, кои, если поддашься им, потом неустанно преследуют тебя.