Изгой. Пенталогия
Шрифт:
Как оказалось, Литас думал точно так же – охотник приподнял голову и издал короткий свист. Вздрогнувший от неожиданности «поводырь» развернулся всем телом в сторону источника звуков. Прогудела тетива спущенного лука, и в левый глаз так и не понявшего ничего шурда вонзилась стрела. «Поводырь» плашмя грохнулся на снег, обагряя его своей кровью, а в заверещавших от ужаса шурдов полетели стрелы и арбалетные болты остальных стрелков. Над моим ухом звонко пропели два арбалетных болта, безошибочно нашедших свои цели – лежащие позади меня ниргалы вступили в бой. Через минуту все мечущиеся из стороны в сторону гоблины превратились в нашпигованные стрелами бездыханные тела. Только три костяных паука протянули чуть подольше остальных. Нежить еще успела исторгнуть
А я зло ударил кулаком по мерзлой земле и, выругавшись, поднялся на ноги, сбрасывая с себя снежное покрывало. Проклятье! Больше можно не скрываться. Изза сгархов весь мой план разрушился, не успев толком начаться. Услышав яростный рев и увидев трех белоснежных зверей, шурды уже ни за что не высунутся из своего подземного убежища. Потому что если кого шурды и боятся, то это сгархов. И это значит только одно – вместо того, чтобы отстреливать шурдов с безопасного расстояния и тем самым изрядно проредив их численность, нам придется лезть туда прямо сейчас.
Что ж… первый блин всегда комом.
Из сугробов, изза поваленных стволов деревьев, камней и кустарника один за другим поднимались мои воины и замирали на месте, ожидая приказа. Лишь сгархи продолжали злобно ворчать и калечить уже мертвые тела шурдов, превращая площадку перед входом в месиво из снега, грязи и крови. Тем лучше – превратившиеся в разрозненные куски плоти трупы уже не восстанут.
– Мы спускаемся вниз! – хрипло прорычал я. – Не дадим опомниться этим тварям от страха!
– Да, господин, – хором произнесли Литас с Рикаром, а Койн лишь молча кивнул и покрепче перехватил свой топор с обрезанной под рост рукоятью.
– Трехпалый! – дождавшись, пока зверь оторвется от терзания трупов, я велел: – Обойдите холм с другой стороны и вместе с остальными ждите. Мы погоним шурдов на вас. Никто не должен уйти.
«…Не уйдет никто…» – прозвучал в моей голове бестелесный рык, наполненный неутоленной яростью.
Сгархи развернулись и, оставляя в снегу кровавые следы, прыжками понеслись вокруг холма, спеша присоединиться к остальной группе воинов, чтобы не пропустить веселья.
– Идем внутрь! – уже не стараясь вести себя тише, крикнул Рикар, созывая воинов. – Покажем этим проклятым шурдам, кто здесь хозяин! Господин, там тепло!
– Да, я знаю, – отозвался я, опускаясь на колено и зачерпывая полные пригоршни чистого снега. – Я знаю.
Забив в шлем и доспехи побольше снега, я вновь выпрямился и, глядя на напряженных воинов сквозь узкие смотровые щели, глухо повторил:
– Отсюда не уйдет ни единый шурд, не уползет ни одна поганая тварь! Никакой пощады этим ублюдкам! Единственная дорога, по которой отправятся шурды после боя – прямиком в пылающий костер. Готовы? Тогда пошли!
И мы пошли, вытянувшись в сплоченную вытянутую группу, ощетинившуюся щитами и грозно блестящим оружием. Мы шли убивать.
Я первым вошел в зловонную дыру в склоне земляного бугра и по сырым стенам подземного коридора вновь запрыгали сполохи света – но на этот раз яркосинего, а не зеленого. С тихим холодным шелестом развернувшиеся щупальца веером вытянулись вперед и жадно задрожали, словно чувствуя, что скоро сполна смогут утолить свою жажду крови. И на этот раз я не собирался мешать и покорно следовал за ними, зная, что щупальца ведут меня прямо к цели – к ненавистным шурдам, чьи перепуганные голоса доносились изпод земли и отражались эхом от стен. Эти звуки наполняли меня злобной радостью. Я почти с наслаждением ощущал переполняющий их дрожащие сердца ужас.
Да, твари, теперь ваша очередь бояться.
Бояться так, как вы никогда не боялись раньше…
При каждом шаге ноги с противным чавканьем отрывались от загаженного земляного пола, с хрустом давили разбросанные повсюду кости – как старые и хрупкие, так и совсем свежие, с ошметками полусгнившей плоти. В лицо ударила горячая волна наполненного гнилостной вонью воздуха, но набитый в шлем снег пока справлялся и предохранял меня от ожогов. Шага я не замедлил. Ожоги и боль меня не остановят. А еще через мгновение изза крутого поворота норы выскочили два ополоумевших гоблина с ржавыми мечами в трясущихся руках, и я начисто забыл о щиплющих мое промороженное лицо потоках горячего воздуха.
Четыре щупальца жадно метнулись вперед и вонзились в заверещавших от ужаса гоблинов. Едва я успел сделать шаг вперед и поднять руку с мечом для удара, под мои ноги рухнуло два трупа. Перешагнув через них, я свернул за угол и буквально наткнулся на десяток припоздавших гоблинов и парочку костяных пауков. Меня это не остановило. Издав хриплый рев, я прыгнул вперед и буквально вбил себя в их ряды, сминая впередистоящих своей массой и сбивая их с ног. Меч с хрустом вонзился в грудь одного из гоблинов, одновременно с этим я вбил шипастый стальной кулак в лицо еще одного уродца, слыша, как с отчетливым треском ломаются тонкие кости. Но все мои достижения были лишь каплей в море, по сравнению с растущими у меня из шеи ледяными убийцами. Едва я оказался зажат между вопящими врагами, щупальца с шелестом взмыли у меня над головой и, резко выпрямившись, рухнули на гоблинов, вонзаясь в их тела с такой силой, что проходили насквозь и тут же жадно бросались к следующей жертве. В узком коридоре разверзся настоящий ад. Оглушающие вопли боли и ужаса, плещущие мне на доспехи брызги крови и скрежещущие звуки слабых ударов, приходящихся по моей несокрушимой броне. В лицо полыхнул мертвеннозеленый свет и тут же угас, когда одно из щупалец пробило череп костяного паука и с молниеносной, захлебывающейся скоростью высосало из нежити жизненную энергию. Ворочаясь среди дергающихся в агонии гоблинов, наступая на их тела и беспрестанно орудуя мечом подобно мяснику, я сделал вперед еще два шага и остановился, не обнаружив впереди врагов. Рывком крутнувшись на месте, я огляделся вокруг. Пятишаговый промежуток был завален трупами гоблинов и останками пауков. Стены, пол, потолок и я сам – все было залито дымящейся кровью. Земляной пол набряк и превратился в болото, не в силах впитать в себя всю пролитую кровь. Покрасневшие щупальца медленно выходили из мертвых тел и возвращались ко мне, извиваясь подобно змеям.
Подняв голову, я нащупал бойницами смотровых щелей застывшего в нескольких шагах от меня Рикара и глухо прорычал:
– Чего встали?! Идем дальше!
– Да, господин! – очнулся от шока здоровяк и шагнул вперед, увлекая за собой остальных. – Хотя вы тут и сами неплохо справляетесь. А я, старый дурак, вас еще с мечом обращаться учил…
Ничего не ответив, я зашагал дальше, остановившись лишь на секунду и велев рвущимся вперед ниргалам оставаться за моей спиной. Как заметил мой верный Рикар – пока что я справляюсь и сам.
И чем больше врагов я убью, тем больше мои щупальца впитают в себя их жизненной силы. И тем скорее я сброшу с себя опостылевшую ледяную корку. И тем меньше останется у нас врагов…
Мы двигались вперед подобно неудержимой штормовой волне.
По пути разметали еще два жалких заслона из обычных гоблинов и нескольких костяных пауков. На этот раз врагов было больше, и в подземном коридоре зазвенели спускаемые тетивы, нашпиговывая врагов стрелами и арбалетными болтами. Рикар впервые обагрил свой новоприобретённый топор кровью, одним ударом расколов голову вырвавшегося вперед гоблина, словно гнилую тыкву. Но я практически ничего не замечал вокруг себя. Я шагал и шагал, не обращая внимания на ударяющие по броне и с жалобным звоном отлетающие в сторону стрелы шурдов, машинально переступал через распростертые на земле тела врагов.