Изгой
Шрифт:
— А может, бабе этого не нужно. Я думаю, она нимфоманка.
— Мне больше всего нравится сравнение тёлки с тачкой, — встрял третий мутант, здоровенный, с длинными руками и кривыми ногами. — Сначала с корветом, а потом с лимузином. Типа она выглядит шикарно в любом случае, но могла бы не шмыгать всё время в поисках перепихона, а…
Обсуждение песни прервал Фантас.
— Хватит трепаться! — резко сказал он. — Вы даже не видите, что здесь посторонний. Кохэку мог бы спокойно подойти и перебить вас всех.
Мутанты обернулись и уставились на меня.
— Кохэку никого больше не
— Ты принёс доказательство? — спросил Страж.
— Типа отрубленной башки?
— Например.
— Нет. Можете сходить поглядеть — ваш Револьвер валяется в пустом коллекторе. Я еле выбрался из чёртовых тоннелей. Не хватало ещё голову с собой таскать.
— Где эринии? — спросил Фантас.
Я сделал скорбное лицо.
— Погибли.
— Все?
— Да. Иначе кто-нибудь из них был бы сейчас здесь, верно?
— Но они не должны были вступать в бой.
— Кохэку не спрашивал, кто чего хочет. Он напал на нас — пришлось драться всем.
Мутанты зашумели, обсуждая смерть вампира, Страж цыкнул на них и поманил меня за собой.
— Вы слышали? — спросил он троицу. — Тела в пустом коллекторе. Идите и принесите. Получишь награду, когда я увижу дохлого вампира, — добавил Фантас, обращаясь ко мне. — Идём.
Мы вошли в крепость. Можно было показать мутанту трофейные револьверы и ускорить получение бабла и прочих плюшек, но я не привык трясти добытым лутом. Так можно и нож под лопатку схлопопать. Есть игроки, готовые завалить тебя ради тёплых носков.
— Что это за музыка? — спросил я, следуя за мутантом.
— Не знаю. Старая. Это Юстас включает, мой брат. У него большая коллекция записей.
— Динамики ни к чёрту.
— Мы живём в канализации, вокруг плавает дерьмо. Стоит ли удивляться?
— Пожалуй, нет.
— Расскажи, как погибли эринии.
Я выложил историю, которую придумал, пока блуждал по тоннелям. Звучала она убедительно, и Фантас не стал выражать сомнений по поводу моей правдивости. Впрочем, у него и повода не было.
Глава 79
Мы добрались до площади. Там царило оживление. Вооружённые тесаками и другими приспособлениями мутанты кромсали обнажённые трупы и раскладывали части тел — ноги направо, руки налево, а внутренние органы бросали в большую металлическую кастрюлю с мятыми боками. Работников покрывали кровавые разводы, пятна и брызги, так что трудились они, видимо, усердно.
— Это нибелунги, — пояснил Фантас, когда мы шли мимо. — Заготавливаем мясо.
— Вы что, каннибалы? — вырвалось у меня.
— Ну, как посмотреть. Мы не вампиры, так что, наверное, нет.
— Но и вы, и они были когда-то людьми.
— Скажи об этом носферату, когда встретишь в следующий раз. Думаю, они рассмеются тебе в лицо. И вообще, мало ли кто кем был когда-то. Есть люди, считающие, что произошли от обезьян.
— Но они не едят мартышек, верно?
— Не знаю. Может, некоторые едят.
Я решил не развивать дискуссию. В конце
— Куда мы идём?
— За деньгами. Ты же не думаешь, что я ношу с собой триста кредитов?
Я вообще был удивлён, что у мутантов водятся бабки, но тактично промолчал.
— Мне бы в лавку Болина заглянуть.
— Успеешь.
— Как раз, пока принесут тела, мог бы сгонять.
Фантас остановился.
— Ну, хорошо. Я пойду с тобой.
Мы свернули в ближайшую нору. Песня про похотливую красную машинку продолжала звучать — кажется, она была зациклена в проигрывателе.
Виллафрид подкидывал мне образы. Кажется, мелодия вызвала у него сильный эмоциональный отклик. Он вспоминал, как тётя водила его в забегаловку попить колы через полосатую соломинку и съесть бургер. Они сидели, никуда не торопясь, слушали музыку, похожую на ту, что играла в канализации, и болтали о ерунде. Никаких «умных» тем — просто трёп. Я чувствовал любовь, которую испытывал Виллафрид к тёте. И дело было не в напитке или еде. Просто она ненадолго вырвала его из душного мира снобизма, в котором он «получал хорошее образование». Потом к ним присоединился отец Герстера. Он сел с тётей Аделхайд на зелёный мягкий диван и заказал порцию картошки с сырным соусом и диетическую газировку. К картошке почти не притронулся, зато часто делал маленькие глотки из бумажного стакана. Виллафрид поначалу боялся, что отец всё испортит, но тот вёл себя не так, как обычно: шутил и улыбался, был очень мил с тётей и вообще казался воодушевлённым. Они отлично провели время втроём, а, когда вышли из закусочной, на улице стояла маленькая спортивная машина тёти Аделхайд.
— Кто исполняет эту песню? — спросил я Фантаса.
— Какой-то принц.
— Что ещё за принц?
— Вроде, была такая должность при королевском дворе когда-то. А может, это сын короля. Честно говоря, не в курсе.
— Короли же давно жили. Задолго до изобретения всяких там записывающих устройств.
Фантас пожал плечами.
— Сказал же: не знаю. Я вообще с трудом представляю, чтобы принц что-то пел. Тем более про случайные потрахушки. Мне всегда казалось, что они напыщенные и всё такое. Хотя могу и путать.
— Да и музыка… Это же не древние инструменты. То есть, если сравнивать с классикой, а её сочиняли гораздо позже, чем жили короли и принцы. Или нет?
— По-моему, в то же время.
— Да? Ну, может.
Мы добрались до лавки Болина. Фантас вошёл со мной. Хозяин заведения сидел к нам спиной и смотрел телевизор — маленький экран приютился в углу, зажатый громоздкими приборами, выглядевшими натуральной рухлядью. Демонстрировалась реклама: симпатичная девушка в обтягивающей одежде (аж соски просвечивали) бегала, прыгала и вообще показывала чудеса ловкости. Потом она встретила парня, и спустя несколько секунд тот сделал ей предложение, ткнув предварительно в лицо огромным букетом алых роз. «Обеспечьте своё будущее, — проворковал смазливый мужик, сменивший на экране парочку молодожёнов. — Инженерный замок сделает вас и ваших близких счастливыми. Помните: совершенство возможно!»