Изгой
Шрифт:
– Так и сделаю. – Рафаэль улыбнулся, его шрам собрался в уродливое бугристое пятно, а старший сын окончательно упал духом. – Служба контроля будет через минуту. Мы не можем им помешать.
– Закон един для всех. – Гомеш наклонился к мальчику. – Паулу, посмотри на меня. Все хорошо. Ты вел себя правильно.
Мальчик вздрогнул: отец настолько редко его хвалил, что можно было по пальцам пересчитать. На одной руке, и то остались бы лишние. И насчет того, что все хорошо, он был совершенно не уверен.
В холл не
– Привет, Матеуш, – протянул он руку советнику, тот крепко ее пожал. – Я решил приехать сам.
– Ценю это, Эл.
– Еще как ценишь. – Старик усмехнулся. – Ну что, где наш герой?
Не дожидаясь ответа, легко, словно ему было лет двадцать, присел рядом с Паулу на корточки, порылся в кармане.
– Протяни руку, сынок. Левую, ладошкой вверх. Сожми кулак. Вот так, молодец. Сколько лет?
– Шесть, почти семь. – Гомеш усмехнулся. – А то ты не знаешь.
– Я думал, уже восемь, так поджечь негодяя – не каждое пробуждение силы способно. – Элайя встал, увлекая мальчика за собой. – Утрясем формальности. Его мать не появлялась?
– Нет, – советник недовольно поморщился.
– Она ведь русская? Точное имя и фамилию не помнишь?
– Я знал ее как Айрин. Небольшой поселок километрах в сорока от Модены, сомневаюсь, что у местных вообще есть ай-ди. Когда забирал ребенка в приюте при местной церкви, ее там уже не было.
– Родственники со стороны матери?
Гомеш покачал головой.
– Хорошо, будем считать, что с этого момента трехлетний срок пошел, если никто не объявится, значит, сами отказались. Пробная модификация?
– В год и три – отрицательная, в пять – неясный прогноз. Доктор Шварц посоветовал пока ничего не делать, сказал, что лучше подождать до семи лет, а до этого только наблюдать. Отклонений не было, но мы все равно надеялись, сам понимаешь, для нашей семьи это много значит.
– Врачи тоже ошибаются. Хотя семь-восемь лет – оптимальный возраст для пробуждения, но иногда и раньше случается, важен импульс, толчок. Вот как у вас. Хорошо, фиксирую данные для протокола. Паулу Гомеш, шесть полных лет, мужского пола, величина выброса с учетом коррекции – восемь на двенадцать, состояние стабильное, в сознании, адекватное восприятие. Блокирующий браслет с номером 82745 на левую руку надел я, доктор Элайя Кавендиш, старший инспектор отделения Службы контроля. Родственники со стороны матери отсутствуют. Отец – Матеуш Сантуш да Коста Гомеш, идентификация проведена. Родство подтверждено. Матеуш, решение за тобой. Процедуру ты знаешь, я бы рекомендовал пять лет наблюдений в приюте. Понимаю, что много, но восьмерка в его возрасте…
Гомеш подошел к сыну, встал за его спиной, положил руки на плечи.
– Я, Матеуш Сантуш да Коста Гомеш, пятый советник Верхнего города, отрекаюсь от Паулу Гомеша, отказываю ему в родовом имени и изгоняю из семьи; говорю это от себя, моего отца, моей матери и их родителей. Навсегда.
– Уверен? – Главный инспектор даже очки снял, недоверчиво вглядываясь в лицо старого знакомого.
– Абсолютно, – ответил советник.
Его старший сын не скрывал торжествующую улыбку.
– Это твое окончательное решение? – Элайя казался расстроенным. – Ты ведь знаешь, что изменить его будет нельзя?
Гомеш решительно кивнул.
– Личные вещи?
Советник чуть качнул головой, двое бойцов поставили рядом с выходом ребристый ящик.
– Ну что же, нам пора. – Советник взял мальчика за руку, тот не сопротивлялся. – Попрощаться хочешь?
Паулу с надеждой взглянул на отца, тот равнодушно покачал головой. Отворачиваться не стал, спокойно смотрел на мальчика. Кавендиш еле слышно вздохнул, сжал детскую ладошку.
– Ладно, идем, малыш. Таким, как ты, здесь не место.
Глава 2
2033 год от РХ. Сегунда
Расставленные ровными рядами армейские палатки кое-как спасали людей от жары – в это время года температура поднималась днем до пятидесяти пяти по Цельсию, ночью опускаясь до тридцати пяти. Капитальные здания только начали строить, сначала – деревянные, но сорта древесины, росшей возле портала, были или слишком плотными, вроде свитении или гевеи, или рыхлыми. Зато внизу, на равнине, обнаружили запасы глины, пригодной для изготовления кирпичей, установка по обжигу работала тридцать часов в сутки, и первые дома сверкали на солнце стенами, выкрашенными белой светоотражающей краской.
На площадке в трех километрах от портала солнечные батареи собирали энергию и отдавали аккумуляторам. Оттуда она шла на насосы, качающие воду, и на генератор водорода, установленный на безопасном расстоянии. Проложенный трубопровод литр за литром качал газ в латексные шары, военные, сменяя друг друга по двое, подцепляли к шарам метеоустройства, камеры, коротковолновые передатчики и прочее оборудование. В день удавалось запускать до тысячи штук. Не было такой точки на планете, куда бы не проникли зонды.
Ученые многое узнали о планете – куда движутся морские течения, с какой скоростью дуют ветра, как изменяется температура от полюсов до экватора. Нашли десятки тысяч небольших островков, разбросанных по океану, из них сотни достигали размеров Сицилии. Но не обнаружили ни одного континента.
Людям повезло, они оказались на самом большом острове на этой планете. Райском острове. Параизу.
12 августа 334 года от Разделения, четверг
Нижний город (Сидаже Фундо), Параизу