Изгой
Шрифт:
Но сейчас... Что это со мной?! У меня закладывает уши от ярости, перед глазами красная пелена – и я так ненавижу этот плюющий в меня гадкими фразами рот, что готов вцепиться когтями, и рвать его, рвать, РВАТЬ!!!
– Закрой рот!!! – бешено заорал я, отталкивая Филина. –
– Ну что ж... Вижу, ты готов, – вполне буднично констатировал Филин, отходя назад и наводя на меня камеру. – Дублей не будет. Давай, быстро и внятно. Внимание, все – из кадра. Седьмой, поехали.
– Хххыкк!
Сзади мерзко хрястнуло, ощутимо завибрировал воздух, и раздался неровный барабанящий звук, как будто что-то мелкой дробью застучало о ступени крыльца.
– Говори.
– Я обращаюсь к родственникам убитых нами джигитов, – я не узнавал свой голос, вибрирующий от ярости, он был чужим, надтреснутым и страшным – и вместе с тем удивительно четким. – Если мы нужны вам, найдите нас и убейте. Не надо никого посылать к нашим родным – вы видите, к чему это приводит.
Вот список.
Мы знаем, кто вы.
Мы знаем, где живут ваши семьи.
Если кто-то еще раз сунется к нашим родным, мы начнем убивать людей из этого списка. И будем убивать, пока не уничтожим всех вас, до последнего младенца.
Все, я сказал...
– Снято, – сказал Филин.
– Снято, – подтвердил Седьмой позади меня.
Я обернулся: Седьмой стоял с ножом в руках рядом с Янычем, который сидел на нижней ступеньке крыльца.
Мой давний враг был жив: он трясущимися руками снимал с шеи обрезанную петлю и, не отрываясь, во все глаза смотрел на висящие тела своих сподвижников.
– Получилось?
– Нормально сказал, – одобрил Филин. – Доходчиво...
ЭПИЛОГ
– Где мой народ? – грозно крикнул Царь.
– Здесь я, батюшка…
– Не понял? – удивился Царь. – А почему я тебя не вижу?
– Да здесь я, батюшка, здесь:
В тени нефтяных вышек, красивых и могучих.
Позади новой соборной мечети, высокой и необъятной.
За плинтусом нанолаборатории, глубоко и надежно.
Под громадой очередного нацпроекта, такого масштабного и великого, что и не разглядеть тебе меня.
Правда, не знаю, какой именно «нац» – твои лукавые вельможи почему-то не могут ответить на этот вопрос, но…
– А, ну так ты есть, да? Не сдох еще?
– Да нет, батюшка, я живучий…
– Ну и слава богу. Ну и ладно. А то как-то совсем без народа – нехорошо. Неприлично как-то…
Конец 2 книги.