Излечи мою душу
Шрифт:
– Мы будем заниматься на тренажерах? – спрашивает Уля, выходя за мной в зал.
– Не совсем, но тебе должно понравиться.
Беру её за руку, веду через зал к следующим дверям. Стоило их открыть, как девушка замирает.
– Мирон, мы что, будем драться? – в голосе удивление и нотки паники.
– Не мы, а ты! Я лишь выступлю грушей для битья!
Она мою шутку не оценили, смотрит настороженно, но идет следом.
У
– Идем, - говорю Ульяне.
Тренер помогает нам подняться на ринг и выходит, закрывая за собой дверь.
– Мирон, зачем мы здесь, - шепчет Уля.
– Все очень просто, дорогая. Чтобы полностью восстановиться, тебе нужно выплеснуть негативные эмоции. Сегодня ты будешь это делать вот таким способом. Можно, конечно, прыгнуть с парашюта, тоже адреналин хороший, но это был бы перебор. Здесь ты можешь выпустить пар на мне.
– Но…. тебе же больно будет….
– Посмотри, какая на мне защита! – специально покрутился.
– Не бойся! Главное начать!
Но Ульяна стоит напротив меня и испуганными глазами смотрит на свои перчатки.
– Знаешь, это плохая идея, - отходит на несколько шагов, потом еще на один, - давай мы лучше поедем домой. Или хочешь, потренируйся с тренером, я посмотрю.
– Мда, я так и думал, - специально кривлю губы и отвожу взгляд.
– Что думал? – поднимает на меня свои голубые глазки и внимательно рассматривает мое лицо. Увиденное ей явно не понравилось, нервно закусывает нижнюю губу.
– Что ты очень слабая. Даже не знаю, что и сказать, наверное, я разочарован. Да, именно так. Интересно, что ты будешь делать, если к тебе на улице кто-то подойдет и начнет приставать. Ты же с Тимофеем всегда гуляешь? Что сделаешь? Расплачешься? Будешь кричать, звать на помощь?
– Зачем ты мне это говоришь? – глаза на мокром месте. Ну же, девочка, давай, покажи свою злость!
– Да чтоб ты поняла, что кроме тебя самое рассчитывать больше не на кого. Завтра я на работу выйду и что? Закроешься дома, будешь сидеть как затворница? Давай, покажи, на что способна? Или только и умеешь огребать от этой жизни?!
Первый удар прилетел прямо в лицо, как хорошо, что я в шлеме. Потому что Ульяна взорвалась. Она наносила удары один за другим, чередуя их, то в корпус, то в лицо. Работала, стиснув зубы, и столько ненависти было в глазах, что понял – палку перегнул. Не нужно было так сильно давить. Но с другой стороны, как из неё выбить эти эмоции. Такие необходимые сейчас? Она должна понять, что нужно бороться, несмотря ни на что. И сейчас в ней шла борьба. Сложнее всего переступить через свои принципы, через страхи. И Ульяна переступила.
Черт! Больно!
Я хоть и гасил удары, но многие достигали своей цели. И в какой-то момент девушка буквально прыгнула на меня и повалила на пол.
– Ты такого обо мне мнения, да? Такого? – кричит она мне в лицо. Кажется, что сейчас снимет перчатки и задушит тонкими пальчиками.
А я её просто сжимаю в своих объятьях. Жутко неудобно, но не хочу отпускать. Эта фурия, которая сидела внутри моей красавицы, должна уяснить, что просто так я ничего не говорю и не делаю.
– Легче стало? – спрашиваю тихо, когда тело в моих руках перестает вырываться.
– Так, ты специально? – она поднимает заплаканное лицо и смотри в мои глаза.
– Нам нужно было вытащить тебя из твоей раковины. И мы это сделали. Так лучше?
Ульяна зубами расстегнула крепления на перчатках, стянула их. Потом быстро сняла с меня шлем. Обхватила лицо руками и крепко поцеловала. Сама! У меня даже воздух выбило из легких! Я не ожидал, что она так страстно на меня набросится!
– Спасибо! – шепчет, отрываясь от губ, - я подумала, что ты вот таким образом от нас отказываешься…
– Не дождешься! Поняла меня? Ни за что!
Она рассмеялась и вновь поцеловала. На этот раз осторожно, нежно. Черт, а я в защите! Как же неудобно!
Ульяна.
Когда я била Мирона, в голове, словно, весь здравый смысл отключился. У меня было лишь желание показать ему, что со мной лучше не связываться, что я не такая уж и безобидная, как кажется. Нет, вероятно, раньше я бы забилась в угол. Но не сейчас. После пережитого невольно начинаешь смотреть на себя со стороны и видеть свои ошибки. А их было слишком много.
И да, Мирон прав. После такого выброса адреналина мне стало легче. Несмотря на усталость, на трясущиеся от перенапряжения руки, было легко. Словно тяжелый груз рухнул с плеч.
Я помогла Мирону не только подняться с ринга, но и снять всю защиту. Еще раз крепко поцеловала мужчину, прижалась к нему всем телом. И заглянула в глаза снизу вверх.
– Научи меня драться, - Мирон неверующе смотрит на меня, потом усмехается.
– А что мне за это будет? – вот ведь наглец, а как при этом улыбается.
– А что ты хочешь? – задаю вопрос, затаив дыхание. Его красноречивые взгляды говорят сами за себя.
– Для начала хочу видеть штамп в твоем паспорте!
– Пф, - отвечаю, как можно беспечнее, - запросто!
– Ловлю на слове, моя золотая!
– А потом?
– А вот что будет потом, я тебе с большим удовольствием покажу хоть сегодня!
Кажется, так сильно краснеть нельзя. Но ничего с собой поделать не могу. Мирон подхватывает меня на руки и несет в душевую.