Излучение желаний
Шрифт:
– А почему никто не живет наверху? Из вас, - решив, довольно бестактно, спросить в лоб, трехглазый ждал чего угодно. Но не смешков в ответ. Правда, с некой долей грусти.
– Ты никогда не жил в таких городках? Тут же все друг друга знают. Если не по имени и в лицо, то точно через знакомых. Или как-то еще. Все мы - пришлые тут. То есть появившиеся после Изменения.
– Минотавр начал говорить первым. Ни у Элигора, ни у кого еще, не появилось желания сокращать имя этой махины. Рост за два метра, это без рогов, и соответствующая фигура боксера-тяжеловеса. Короткая шерсть по телу
– Тут так и получается, - продолжил, как ни странно, Альфонс.
– Да, часть населения в процессе Изменения... Погибла. Но все равно, остались те, кто их знал. Хорошо, плохо, а может просто в лицо. И слышать, каждый раз называя адрес: "А, в квартире Иван Иваныча", к примеру, неприятно. А подземные убежища были не заняты. Сначала тут поселили всех измененных. Пока не выяснили, кто из них опасен, а кто - нет. Местных, да и не только, начали отправлять подальше. А потом схватились, и селить пришлось уже отряды, в казармах и общежитиях.
– Но так, в основном, поступают одиночки. Сам понимаешь, если есть пара, то им надо уединиться. Нам повезло, успели под шумок чуть перестроить, и теперь у нас столовая и пять комнат, двухместных. Остальным - перепало за порчу убежищ. Так что приходится в общих комнатах жить, на восемь коек, как минимум. Таким, хочешь-не хочешь, надо искать отдельное жилье. Идут, пишут заявления, получают комнату, или даже квартиру, - разговор продолжал переходить по кругу, теперь уже говорил Смил.
– Да, а помнишь, как неделю назад компания вернулась? Четыре парня и две девушки? Их свои же в первую ночь из казармы выперли, на поиски квартиры?
– Влез снова Эдвард, вызвав смешки. Элигор ни о чем таком не подозревал.
– А еще, тут все вроде "вечных дежурных" при Воскере. Сам же сюда попал не по расписанию, знаешь, как могут доставить работу. Днем, ночью, утром - вот и приходится жить, по сути, в лаборатории.
– Неожиданно звонким, юношеским в чем-то, голосом продолжил Никита.
– Я раньше электриком был, вот и вожусь тут с генераторами. А из вотчины Нео к нам никого не заманить - не интересны им эти старые кардиографы и осциллографы. Приходится на пару с Васей сначала разбираться, а потом уже чинить. Тут вообще не до прогулок, сам понимаешь.
Голова Элигора тихо опухала от обилия информации. Пусть что-то подобного он и ожидал, но реальность оказалась интереснее. Никакого заговора, никакого шпионажа - остальные просто решили предоставить возможность возиться с потенциально опасными существами группе добровольцев. Только Смил сюда не сильно вписывался - сомневался трехглазый, что наверху, в редакции, нет комфортной комнатки со всеми удобствами. Этот вопрос он и озвучил.
– Смил, а ты чего в редакцию не переедешь? Там всяко удобнее?
– А ты думаешь, тут газету покупают? Или за нее платят? Такие, регулярные, новости сейчас - больше предмет роскоши. При экстренных нуждах типографию загружают, но не больше. А продукты, пусть
– Да, зато теперь у нас, как и у разведки, будет личная ездовая зверюшка!
– Фыркая тихо в стакан с чаем, вернулся к привычному стилю разговора Эдвард.
– Как Тикру у разведчиков! Они же на нем только что не ездят верхом, и то, из-за шипов.
Попытавшись похлопать оказавшегося рядом мутанта по спине, волк наткнулся на тот же гребень из шипов. И довольно раздраженное рычание Элигора.
– Эй, ну я же шутя, Элли!
– После последнего слова волку пришлось очень быстро и далеко отскакивать назад. К сожалению треххвостого, волку это удалось, и в зону поражения хвостом он не попал. Обведя взглядом компанию за столом, тихо фыркающую в чай, встретился взглядом с отсалютовавшим ему чашкой Смилом. Весь вид саблезубого говорил "ну, хоть не мне одному будут имя коверкать".
– За такие шутки в зубах бывают промежутки!
– Детской дразнилкой ответил мутант волку. После чего отвернулся, продолжая держать последнего в поле зрения. Пусть и не надеясь, что фуррь не в курсе угла его обзора.
– Пока у тебя, и правда, нет варианта, - слово снова взял рогатый Минотавр.
– Последняя комната по коридору еще свободна. Первая - моя, вторая - Смила. В третьей живут эти горе-шутники, так и ждущие кулака в морды. В четвертой - Василий и Никита. Замков на дверях нет, как и самих дверей. Но без спроса заходить не надо.
Кивком головы указав на проем в стене, рядом со вторым входом в столовую, рогатый принялся дальше пить чай. Как раз через этот вход сюда мутант и заходил. Первый вход был напротив кухни, и через него заносили еду.
Дальше был узкий коридор. Глухая стена, с еще одной дверью в конце, по правый бок. Стена с пятью проемами - по левый. Эта стена отличалась, как и отделявшая жилые комнаты от столовой, от остальных стен. Просто голая кирпичная кладка, без штукатурки и, тем более, плитки, как остальные. "Похоже, это была общая комната, с тремя входами. И эти стены - как раз и новодел".
Пройдя в самый конец, сдерживая себя от соблазна сунуть морду в каждую из комнат, зашел в свое жилье. Неизвестно, временное или постоянное. Узкая комната, напоминающая гибрид купе поезда и контейнера. У входа - вешалка, полка для обуви. Дальше - два шкафа. Двухъярусная кровать. В конце - Г-образный стол. Табуретка, правда, только одна. На вешалке, у самого входа, висела его самопальная, честно смародеренная, сбруя.
"Что же, будем надеяться, это дом", - подумал, с мысленной улыбкой. Разглядывая два плетенных, из старых тряпок, коврика на полу у кровати, хмыкнул еще раз. Заглянул под кровать - жесткий дощатый настил, еще и усиленный парой брусков. Сверху - тонкий матрас, на нем - подушка и стопка постельного белья. Верхний ярус был представлен уже пружинной кроватью, с таким же, только свернутым, матрасом. Это еще больше напомнило поезд. С вечно скрученными, в рулеты на багажных полках, матрасами.