Измена Анны Болейн королю Генриху VIII
Шрифт:
– Ваше величество… – загробным голосом произнес человек в сером и замолк.
– Что, «ваше величество»? Я всех вас казню! И чем, интересно, занимается ваш руководитель? Наш славный мастер Хэнкс по-прежнему отдыхает в своем имении? – ядовито поинтересовался Генрих.
– Ваше величество, он серьезно болен. Не встает с постели. Неизвестно, дотянет ли он до лета, – человек в сером позволил себе вздохнуть.
– Болен? Я заметил, – его все время нет, когда что-нибудь случается! То он в отъезде, то болен. Послать за ним тотчас же! И пусть его привезут, даже если над ним уже прочитали отходную молитву! – и король со злостью пнул ногой поверженный канделябр.
Однако Генрих не мог оставаться во дворце, не мог просто ждать приезда Хэнкса и ничего не делать. Он чувствовал, что если срочно не уедет отсюда, то еще до вечера убьет Анну без суда и следствия. Взяв с собой отряд гвардейцев, король в сопровождении человека в сером сам поскакал в имение мастера Хэнкса.
Когда Генрих выезжал из города, дождь прекратился, из-за облаков выглянуло весеннее солнце, но к вечеру вдруг пошел такой снег, что всадникам, скачущим позади отряда, не было видно тех, кто скакал впереди. В быстро наступивших сумерках ощущение реальности, и без того призрачное, окончательно утратилось: в серо-белесой несущейся пелене снега очертания предметов размывались, создавая бесформенные причудливые силуэты; линии сливались и обрывались, образуя то зияющие пустоты, то переплетения сложных изломанных фигур; тени вдруг переходили в свет, сразу же гаснущий во тьме.
Генриху казалось, что он видит тяжелый фантасмагорический сон; надо только проснуться, и все кошмары уйдут, – не будет этой бредовой скачки, не будет измены Анна, которая и есть самый страшный кошмар. Но запах снега, промокшей одежды, людского и лошадиного пота, но бряцание сбруи и оружия, чавканье копыт коней по грязи, – все свидетельствовало о том, что происходящее не было сном…
Для борьбы с кошмаром наяву Генрих знал испытанное средство, которое, хотя и на время, но помогало. К этому средству он и прибег, остановившись на каком-то богом забытым постоялом дворе, и прибег так основательно, что уже через час свалился со скамьи. Гвардейцы, оттащившие Генриха в постель, потом долго спорили о том, сколько король выпил бренди, – и пришли к выводу, что выпито было немало, учитывая количество этого напитка, которое было необходимо для приведения в бессознательное состояние такого могучего мужчины, как Генрих.
…Поместье Хэнкса находилось среди лесов и болот, в глухой местности, где крестьянские поселения встречались так же редко, как островки пригодной для обработки земли среди мшистой, покрытой валунами лесной целины. Как ни странно, в каждой деревне уже знали о приближении короля, и крестьяне выходили ему навстречу. А на последнем отрезке пути к отряду короля присоединились проводники, без помощи которых человеку в сером даже с его знанием маршрута вряд ли удалось бы найти поместье Хэнкса.
Там тоже уже знали о приезде короля, его величеству предложили отдохнуть с дороги, но Генрих пожелал немедленно видеть мастера Хэнкса. Короля отвели в небольшую теплую спальню, где боролся со смертью руководитель королевской секретной службы.
Мастер Хэнкс лежал в постели, укрытый пушистым шерстяным одеялом, а лицо его утонуло в громадных подушках, да еще было наполовину скрыто пологом кровати, так что король видел лишь нос да густую отросшую бороду Хэнкса.
Генрих уселся на кресло, поставленное в трех шагах от смертного одра, и тогда борода Хэнкса шевельнулась, из подушек раздался его слабый голос:
– Рад приветствовать вас в своем имении, ваше величество. Это огромная честь для меня. К сожалению, не смог встретить вас лично. Отхожу в мир иной… Вы приехали проститься со мною?
– Не хочу вас разочаровывать, мастер Хэнкс, но я скакал сюда при отвратительной погоде и по мерзким дорогам вовсе не для того, чтобы с вами проститься, – нервно сказал Генрих. – Вы не вовремя решили расстаться с жизнью. В государстве предательство и измена, а ваши сотрудники абсолютно не справляются со своими обязанностями.
– Что вы говорите, ваше величество? – Хэнкс сделал попытку приподнять голову, но она тут же упала на подушки. – Предательство и измена? Это мой недогляд и моя вина.
– Никто не утверждает, что вы в чем-нибудь виноваты, – проворчал король. – Где уж вам нести службу, в таком-то состоянии! Но ваш помощник – осел и недотепа! Он проглядел измену.
– Значит, я в нем ошибся, – послышался вздох Хэнкса. – Как же он допустил такой просчет?
– Об этом вы сами его расспросите. Я привез его к вам. Может быть, казнить его здесь?… Но черт с ним, речь не о нем! – Генрих ударил кулаком по подлокотнику кресла. – Что делать с королевой, – вот вопрос?
– С королевой? – борода Хэнкса повернулась в сторону короля. – А что королева?
– Королева? Вы еще спрашиваете? – сказал Генрих, растягивая слова. – Она изменила мне, – вот что она сделала! – вдруг закричал он. – Изменила! Мне! Королю! Государю! Мужу! Мне, кто так ее любил! Мне, кто ради нее восстановил против себя целый мир, кто пролил море крови, чтобы жениться на ней! Шлюха! Гнусная шлюха! Мерзкая шлюха, подлая шлюха! Преступная шлюха!
Генрих вскочил с кресла и принялся с рычанием бегать по спальне, опрокидывая вещи на своем пути. Хэнкс молчал, его борода была уставлена в потолок.
Побегав по комнате, Генрих вернулся на свое место и упавшим голосом сказал:
– Итак, вы теперь знаете. Анна спуталась с другим мужчиной. Со своим кузеном, с ничтожеством, жалким кривлякой! Дура и шлюха! Что мне с ней делать? Я к вам приехал, чтобы узнать ваше мнение на сей счет. Мне совсем не хочется беседовать на эту тему с сэром Джеймсом и с другими членами Совета. Мне важно услышать вас. Эй, мастер Хэнкс, что вы молчите? Вы еще живы? Вы меня слышите? – Генрих вытянулся, пытаясь увидеть глаза Хэнкса.
– Я вас слышу, ваше величество, – борода руководителя секретной службы вновь зашевелилась. – Ответьте мне, откуда вы узнали об измене ее величества? Эти сведения достоверные?
– Откуда узнал? Да из ее собственного письма, дьявол ее забери! Вот это письмо, – Генрих встал, достал из сумки на дорожном поясе бумагу и подошел к Хэнксу. – Вы можете читать?
– Попробую, – мастер Хэнкс вытащил руку из-под одеяла и взял письмо. – Прошу вас, ваше величество, отойдите от света, мне не видно.