Измена бизнесмена. Послать или переспать?
Шрифт:
— Я лишь даю тебе свободу.
Ещё немного подумав, Марк, наконец, заявил.
— Я согласен. Давай скрепим наш договор поцелуем!
Он ринулся ко мне, чтобы поцеловать, но я ловко отпрыгнула. Как представлю, что он касается меня, поперек горла становится ком отвращения.
— Ну же, чего ты сопротивляешься?
Мельнов снова попер на меня, а я снова увернулась.
Внезапно дверь в комнату приоткрылась, и на пороге возникла моя мать.
— Как приятно наблюдать за брачующимися!
— А ты вообще закрой рот, — не выдержала я лицемерия.
— Да ты с ума сошла, Доминика! Как ты разговариваешь с матерью? — она явно было шокирована моей резкостью.
— Так, как ты того заслуживаешь.
Я села на диван и откинулась на спинку. Что бы они мне не сказали, что бы они не сделали, хуже уж не будет.
— Я всю жизнь заботилась о тебе! Вкладывала душу и силы в твоё воспитание. А ты?! Как ты отплатила матери за любовь, эгоистка?
— Не смеши меня, — злорадно скривилась я в ухмылке, — ты терпеть меня не можешь и всю жизнь думала лишь о собственной выгоде. Одного я не могу понять, зачем тебе было прыгать в кровать к этому младенцу? — кивнула я в сторону Марка.
Наступила тишина, но я-то знала, что молчали они не потому что им стыдно, а потому что они ещё не придумали себе оправдание.
— Ох, Доминика, это…, — голос матери вновь стал сочувственным, и она опустилась на диван рядом, — понимаешь, мы как-то не удержались, и все так быстро закрутилось. Ты тогда была в отъезде, и Марк так скучал по тебе, что…
— Что решил найти утешение у тебя между ног?! — завопила я и оттолкнула женщину, — не приближайся!
С другой стороны дивана сел Марк. Теперь я была зажата между двумя монстрами.
— Ты же знаешь, что говорят в народе. Хочешь узнать, какой будет твоя жена в возрасте, посмотри на ее мать.
— Ах, вот так…, — у меня снова перехватило дыхание.
— А что такого? Я всего лишь убедился в том, что ты и в сорок будешь на коне!
— Так, а зачем тебе я вообще? Может тебе стоит жениться на моей матери?! Она быстро с Павлом разведется.
Мать вздохнула.
— Ты уже взрослая Доминика. Думаю, мы можем тебе рассказать. Мы думали над разными вариантами объединения компаний. Но если бы я развелась с Павлом, то не получила бы его долю. А так… Ты поможешь семейному бизнесу.
Я уже совсем не слушала их. У меня кружилась голова от произошедшего. Было ощущение, что попала на другую планету, и теперь я чужая среди инопланетян.
— Делайте, что хотите…, — прошептала я, и снова уткнулась в стену.
Бороться? Зачем? Чтобы снова напороться на несправедливость? Я просто устала гоняться за возможностью поменять свою жизнь.
— Я надеюсь, тот мужик уехал окончательно? Он не помешает твоей свадьбе? —
Я даже не дрогнула.
— Не помешает.
Моя мать радостно захлопали в ладоши, а затем схватила со стола вытянутый бокал.
— Вот и славно. Я вообще не понимаю, где ты откопала этого шута. Такой непорядочный человек. Так некрасиво поступил с тобой!
Женщина была прекрасна в своем амплуа, несущей праведный гнев и карму для тех, кого считала лицемерными. Сама же, в своих глазах она была святой. И нисколько в этом не сомневалась.
— Ну же! Вы должны выйти к гостям и показать, что у вас все хорошо.
Она потянула меня за руку, чтобы я встала.
— Марк, помогли мне.
Сопротивляться жениху было бесполезно. Он легко поднял меня с дивана, взял меня под руку и потащил в зал. Все время пока мы шли к двери он тихонько повторял мне на ухо:
— Ты моя навсегда.
13.1
Зал тонул в белых розах. Гости стояли молча и с фальшивыми улыбками до ушей и провожали меня взглядом. Интересно, они вообще виделли, что я едва ли переставляю ноги?
Играл орган, а в душе была тревога, страх и пустота. Павел неспеша вел меня к алтарю.
Сердце бешено колотилось. Я уже не знала, куда деться. Я не хотела, не хотела замуж. Но обратной дороги не было.
Незнакомая девочка несла мой шлейф, фотограф, не переставая, снимал мое каменное лицо, а Марк злорадно усмехался, нашептывая что — то своему другу.
Меня подвели к алтарю, и священник сделал решительный шаг вперёд. Вот бы мне его уверенность.
Тут же подоспел и Марк.
Поодаль стояла Леля, она смотрела на него с тоской и едва ли сдерживала слезы. Как бы я хотела поменяться с ней местами! Пусть бы два лживых сердца стали одним и лгали вдруг друга и в болезни, и в здравии, и в богатстве, и в бедности.
Священник стоял передо мной и, с особенно серьезным лицом, изучал мои опухшие глаза.
Я неохотно отвернулась, а Марк кивнул священнику, показывая, что мы готовы начать.
Мужчина закашлялся, а затем громко и, подчеркнуто серьезно, спросил:
— Пришли ли вы в храм добровольно, и является ли ваше желание вступить в законный брак искренним и свободным?
— Да, — тут же выпалил Марк, — как я могу не хотеть такую красавицу — жену?
В зале послышалось довольное урчание. Все ждали моего ответа.
— Да, — ответила я холодно.
Священник недовольно зыркнул на меня. Подозревает в обмане? Или не доволен, что я не подыграла подхалимству будущего мужа?
— Готовы ли вы хранить верность друг другу в болезни и здравии, в счастье и в несчастии, до конца своей жизни?