Измена маршалов
Шрифт:
Генрих Самойлович, мне доложили, что по вашему распоряжению взяты под арест Дерибас и Западный. Это правда?
Правда. У меня имеются полномочия, — сухо ответил маршалу Люшков.
Как же так? Дерибаса я знаю давно, как преданного партии большевика… Я так не оставлю… Я выйду на Москву.
И опять Люшков сухо:
— С Москвой согласовано. — Голос его напрягся: — Хотел бы просить вас, Василий Константинович, впредь в данное дело не вмешиваться… Мы ведем расследование об антигосударственном заговоре…
И связь прервалась.
Блюхер был поражен. Значит, это решение сверху. Значит, можно считать: Дерибаса больше нет. Как нет больше Кирова, Орджоникидзе,
Наутро — новое сообщение, теперь начальника штаба:
— Люшков арестовал почти весь руководящий состав УГБ пограничной службы.
Командарм вышел на связь с Ворошиловым, пожаловался на произвол нового начальника УНКВД. Ответ наркома охладил Блюхера: не следует мешать Люшкову. Генрих Самойлович действует в интересах обеспечения безопасности на Дальнем Востоке и в целом страны. Он действует по указанию Ежова.
Люшков продолжал бросать в тюрьму «заговорщиков»; теперь уже и рядовых работников погранслужбы. За пограничниками пошли представители местной власти и просто граждане. Начались аресты среди военнослужащих ОКДВА, и Блюхеру пришлось выдавать свое «добро» на их арест.
«Тройки» [50] выносили «врагам народа» сотни расстрельных приговоров и осуждений к десяти- двадцатипятилетним срокам заключения. В состав этих «троек» в большинстве случаев входили секретарь крайкома Анисимов, прокурор Хитрово и Люшков. Председательствовал на них, как правило, Генрих Самойлович.
50
«Тройка» — так называемое Особое совещание, орган по применению внесудебных репрессий при НКВД. В 1937 году Особое совещание стало действовать в связи с большим числом дел на лиц, привлекавшихся к ответственности по политическим обвинениям, не в полном составе, как предусмотрено законом, а в виде «тройки» — трех человек; обычно, руководителя НКВД, прокурора и партийного или советского высокопоставленного работника. Особенно широкое распространение «тройки» получили на местах.
Однажды Люшков в доверительной обстановке ознакомил Блюхера с показаниями Дерибаса и Полозовой, непосредственно касающимися маршала.
Дерибас Т.Д.: «Между мною, Западным, Гамарником, Лаврентьевым, Крутовым, Аронштамом рассматривался вопрос об убийстве Блюхера. Убить его было нетрудно, т. к. охрана находилась в руках Западного. Теракт по отношению Блюхера должен был организовать Благовещенский — прокурор Дальневосточной железной дороги, который специально выслеживал Блюхера. Непосредственно совершить теракт было поручено Барминскому С.А. (сотрудник НКВД, доверенный Дерибаса. — Н.В.)».
Полозова В.Ф.: «Я участвовала в подготовке покушения на Блюхера по поручению Дерибаса. Дерибас хотел убить Блюхера из-за личной злости и ненависти к Блюхеру за его несговорчивость по части оценки линии Сталина и приближенных генсека».
— Видите, какой сюрприз вам готовил ваш друг, — сказал маршалу Люшков, выделив особой интонацией «ваш друг», подчеркивая этим, что хорошо осведомлен о близких отношениях Василия Константиновича с Терентием Дмитриевичем.
Изумленный Блюхер не находил слов. Неужели Дерибас хотел его уничтожить?.. А Гамарник, Лаврентьев, Крутое, Аронштам?.. Столько лет душа в душу с Блюхером, и вдруг оказалось, что они давно готовились к покушению на его… Нет, это невозможно… Это ложь, ложь, ложь… Люшков состряпал протоколы допроса и специально показал их Блюхеру с целью войти в доверие.
В 1988 году в деле Дерибаса были обнаружены подлинные протоколы допросов, датированные 5 ноября 1937 года, именно с этими показаниями Дерибаса и Полозовой…
Зачем понадобилось Терентию Дмитриевичу рассказывать о подготовке покушения на жизнь маршала? Или он и его единомышленники действительно хотели устранить Блюхера, стоявшего на стороне Сталина, или это имитация. Возможно, Дерибас обелял своего давнего товарища, чтобы отвести подозрение от его участия в заговоре. Правду мы никогда не узнаем. Т.Д. Дерибас унес ее с собой в могилу; он был расстрелян как «враг народа»…
На глазах Блюхера резко поднимались роль и значение НКВД. После преобразования ОГПУ. [51] в Народный комиссариат внутренних дел, в последнем сосредоточились все правоохранительные структуры. В один кулак собраны органы госбезопасности, милиция, внутренние и пограничные войска, исправительно-трудовые лагеря. Численность аппарата НКВД значительно увеличилась. Комиссариат внутренних дел сравнялся с комиссариатом обороны по статусу званий работников и по материальному положению, а по полномочиям несравнимо превзошел его.
51
ОГПУ — Особое государственное политическое управление
Блюхер видел, как ускоренными темпами создавалась широкая сеть лагерей для «врагов народа». С запада, юга и центра Советского Союза непрерывно шли поезда в Сибирь, на Дальний Восток со спецпереселенцами.
По стране катился огромный каток «очистительного молоха». Его движению никто не мог помешать, а уж остановить тем более. Это было под силу лишь одному человеку — Сталину.
По долгу командующего Дальневосточной армией Блюхер был причастен ко всему происходящему и, естественно, вносил свою лепту в раскручивание процесса репрессий…
Он не знал, что судьба ему уготовила. Хотя предчувствие подсказывало: ничего хорошего для него не будет. Но гром еще не грянул.
В 1990 году, работая в архивном фонде ЦК КПСС, я обнаружил документ: «Записка С.Г. Гендина [52] И.В. Сталину». На документе резолюция: «Мой архив. И. Сталин».
Представляю донесение нашего источника, близкого к немецким кругам в Токио. Источник не пользуется полным нашим доверием, однако некоторые его данные заслуживают внимания.
52
Гендин С.Г. был заместителем начальника разведывательного управления РККА.
— «Военно-политическая обстановка в Японии, по личному мнению и по ряду данных, полученных в иностранных и местных кругах, позволяет прийти к заключению, что выступление Японии против СССР может последовать в непродолжительном будущем, хотя общие затруднения Японии, весьма значительные уже в настоящее время, в этом случае возрастут еще более.
Основаниями для такого заключения являлись: а)Сообщение японского Генштаба германскому военному атташе полковнику Отту о том, что необходимо скорейшее окончание войны с Китаем и заключение мира на приемлемых условиях с тем, чтобы сосредоточенные на континенте военные силы Японии могли быть брошены против СССР…