Измена по контракту
Шрифт:
— Так вышло. Суд постановил выплатить ему половину стоимости.
— Ну ни хрена себе!
— Забудь, не стоило мне говорить.
— Это из-за него тебе пришлось искать вторую работу?
— Да.
— То есть ты работаешь в больнице, а в свободное время возишь меня в разные гребеня, чтобы выкупить у бывшего мужа свою квартиру?
— Именно так.
Если не учитывать некоторые нюансы с работой.
Влад качает головой, как будто его до предела возмущает ситуация.
— У моего тестя есть хорошие юристы, могу поговорить с ним, он даст кого-нибудь
— Поздно, — перебиваю я. — Всё решено. Я выплачу ему полтора миллиона и забуду как страшный сон. Зато квартира будет полностью моей.
— Полтора миллиона? Что ж, надеюсь, у тебя получится. Это важно — иметь собственное жильё.
Я киваю. Не стоило, ох, не стоило болтать о своих отношениях с Кропоткиным, но слово не воробей.
— А у меня нет квартиры, — признаётся Влад. — Я десять лет жил у отца, а когда он умер, квартира досталась моему старшему брату. Он продал её, а я переехал к жене.
Влад не уточняет, что этот брат — не родной, а единокровный, старше на тридцать лет, и всю жизнь живёт в Израиле.
— Тебе не обидно?
— Нет, — отвечает он. — Папа говорил, что оставит мне «Питерстрой», а всё остальное — Игорю и другим родственникам. Я видел завещание.
— А разве тебе квартира не нужнее? Или отцу было безразлично, что после его смерти ты будешь скитаться по чужим домам?
Звучит грубовато, но Влад усмехается:
— Мы же архитекторы. Наши дома — те, которые мы построили, а не получили в наследство. Я построю себе квартиру на верхнем этаже «Дроздов-центра». Буду пить вино на террасе и смотреть, как солнце садится в Балтийское море.
Никакой горечи в его словах нет. На отца он явно не обижен. Любит его, рассказывает о нём с теплотой. На брата тоже зла не держит. Ну подумаешь, выгнал его из дома на улицу, мелочь какая. Зато маму с отчимом даже на свадьбу не пригласил. Если и есть у Влада какая-то детская травма, то она идёт из раннего детства. Отношения с матерью? Надо бы в них покопаться.
Но в данный момент мне не за что зацепиться.
Влад ко мне равнодушен.
Клиент, к которому мы приезжаем, — молодой, но уже раскормленный боров с золотой цепью толщиной с палец. Я думала, подобные понты остались в далёком прошлом, ан нет, процветают буйным цветом. Его супруга — копия Насти Одоевской, только не рыженькая, а блондинка. Такие же накачанные губы, нереально длинные накладные ресницы и ногти. Волосы, впрочем, тоже не свои. Но красивая, наверное на мужской вкус.
Хозяева встречают нас на крыльце. Мы знакомимся и пожимаем друг другу руки. Клиентов зовут Юра и Алёна Степашины. Я тихонько спрашиваю Влада:
— Можно я подожду тебя в машине?
— Нет, ты мне нужна.
— Зачем?
— Стакан воды подать, если понадобится. Ты взяла воду?
— Ну что, привёз проект бани? — деловито интересуется Юра.
??????????????????????????Ого, «Питерстрой» уже и бани проектирует? Они всегда этим занимались или Влад от безденежья берётся за любую работу?
— Милый, это не баня, а СПА-комплекс, — поправляет его Алёна.
— Совершенно верно, — поддакивает Влад. — И сейчас я покажу вам, как он будет выглядеть.
Мы заходим в дом. Или, вернее, замок. Или дворец. В архитектурных стилях я разбираюсь как свинья в апельсинах, но позолоченная мебель, камин и кабаньи головы на стенах навевают мысли об охотничьих замках французских королей.
Мы усаживаемся за дубовый стол, Влад открывает ноутбук и начинает презентацию. Я раньше на таких мероприятиях не бывала, мне интересно.
— Итак, домик для отдыха с баней, хаммамом и небольшим бассейном в скандинавском стиле. Современная, минималистичная, но очень уютная постройка…
— А башенки по углам будут? — спрашивает Юра, разглядывая приземистый домик с панорамными окнами, выходящими к бассейну.
— Ты с ума сошёл? Зачем здесь башенки? Может, тебе ещё ров с крокодилами выкопать вокруг участка?
Юра хихикает, Влад спокойно продолжает:
— Конструкция здания каркасная. К июлю можно завершить строительство. Внутри всё пространство разделено на две части: большую гостиную с камином и спа-зону с сауной, хаммамом и комнатой для отдыха. Кухонный уголок располагается между ними. Чтобы не перекрывать виды из окон, я выбрал подвесной камин.
Влад показывает картинки и подробно рассказывает, как всё будет выглядеть в готовом виде, а я любуюсь им. Ничего не могу с собой поделать. Его лицо такое же воодушевлённое, как на берегу моря, где он строил свой игрушечный «Дроздов-центр». Похоже, его прёт не только от небоскрёбов, но и от любых строений.
— Из окон открывается прекрасный вид на реку и лес, солнце будет здесь появляться после обеда и до самого заката. Не пропустите ни одного солнечного дня! В террасу вмонтирован уличный бассейн с гидромассажем и подогревом. Цена у него негуманная, но если закажете через нашу фирму, я выбью вам скидку двадцать процентов.
Замечаю, что Алёна тоже смотрит не на экран компьютера, а на раскрасневшееся лицо Влада. Скользит взглядом по белой шее, по крепкой груди и упирается прямо в пах. После этого она встряхивает волосами, словно пытаясь выбросить из головы грязные мыслишки, и говорит:
— Мне всё нравится! Я даже не знала, что можно сделать так красиво. А ты сам будешь строить этот комплекс?
— Нет, я архитектор, а не строитель. Но я могу заняться архитектурным надзором, если вы закажете в «Питерстрое» строительство под ключ. Насколько я понимаю, изначально вы планировали заказать у нас только проект?
— Всё верно, — говорит Юра, но как-то неуверенно. — У нас есть рабочие, Иван Васильевич обещал подогнать своих работяг.
Мы все смотрим на Алёну. Кажется, решения принимает она.
— Ну, милый, — она дует губки, — это же подарок мне на юбилей. Я не хочу работяг от Ивана Васильевича. Они в прошлый раз побили мне всю мозаику в ванной, пришлось переделывать. Помнишь, я искала плиточника-мозаичника?
— А откуда ты знаешь, что строители Влада ничего не побьют? Они все одинаковые, просто цена у них разная. А Иван Васильевич мне должен, скидку сделает.