Измена, развод и прочие радости
Шрифт:
– А как же ласки? – потёртые джинсы и серое пальто.
– А разве у служебного входа не стояли шлюхи? – наигранно удивилась я, проходя мимо открытой дверцы старенького Сузуки.
– Я думал, там будешь ждать ты.
– Как вы, однако, дёшево оценили бакалавра юриспруденции… – не сбавляя шагу, заметила я.
– Там была сотенная купюра, – дотошно уточнил парень, следуя за мной, – ни одна девочка по вызову столько не стоит…
– Какой вы неприхотливый, – взмахнуть рукой, ловя такси, – элитная девочка стоит дороже.
– Сколько? – схватив
– Мне откуда знать?
Я расцепила его пальцы и юркнула в подъехавшую машину. А на следующий день возле универа стоял курьер с букетом эустом и запиской: «Не знаю сколько стоят элитные девочки, но бакалавр юриспруденции бесценен».
Миша ухаживал за мной полтора года, а потом в один из золотых сентябрьских дней позвал замуж.
– Алиса, – отвлёк меня Упырь. Я моргнула пару раз, фокусируясь взглядом на Анатолии. – Может, тебе вызвать такси до дома?
– Так не терпится уединиться? – сварливо осведомилась я, входя в роль ворчливой дуэньи. Мужчина белозубо оскалился.
– Да, – честно признался он. – А с тобой это как-то… Не получается.
Вот не зря он мне не понравился. Мерзкий обаятельный тип, который кружит головы всяким дурочкам. Хорошо, что Олеся таковой не являлась, и я, обнаглев, выпалила:
– За сто баксов уединяйтесь хоть в уличном сортире, – его глаза округлились.
– Да столько ни одна девица не стоит!
– Вот именно, – поддакнула я, противно всасывая через трубочку коктейль, – но я ж не про какую-то там девицу сейчас говорю…
– Пятьдесят…
– Ты ещё торговаться вздумал? – возмущение было таким праведным, что сама себе поверила. – Сейчас разрыдаюсь на почве собственного развода и вообще не увидишь Олесю в ближайшие пару месяцев…
Анатолий имел деньги. Ресторан, в который он пригласил, обладал очень дорогой репутацией. И часики, что блестели на его запястье, не в переходе куплены. Знаю. Я такие присматривала Рубенскому, но снегоход оказался дешевле. И торговалась я лишь из желания убедиться в этом.
– Хорошо, – порывисто выдохнул он, а у меня дёрнулся глаз, – диктуй номер телефона, налички нет.
– Погоди-погоди, – затормозила я благотворительный момент. – Ты дашь мне денег, и я просто уеду домой, так? Никаких гарантий и «мелких шрифтов»?
– Ты точно не дьявол? – он изогнул бровь. – Торгуешься, как будто я душу закладываю…
– Ну зачем мне твоя душа, вот если бы речь шла о почках… – я многозначительно просверлила его взглядом, демонстративно останавливаясь в области чуть ниже рёбер.
– А ты уверена в своём божественном происхождении? – Упырь прищурился.
– Вне всяких сомнений, – заверила я, вернувшись к коктейлю. – Но ты же помнишь, что Люцифер тоже был ангелом?
– Падшим.
– Ровно, как и женщина, за которую ты сейчас принимаешь Олесю, – парировала я, не давая загнать себя в словесную ловушку.
– И которую ты за сотню баксов продаёшь…
– Все мы не идеальны… – развела руками я и, дождавшись пополнения счёта, встала из-за стола. По пути к гардеробу написала СМС подруге: « Пока ты там пудришь носик, твой рыцарь заплатил мне сотку, чтобы я оставила вас наедине. Если что, я в соседнем ресторане».
Через полчаса подруга соизволила ответить: «Езжай домой, я его почти окрутила!»
Вот вам и современные отношения: все хотят друг друга, а я выступаю в образе торгаша…
***
Спиридонов пригласил на день рождения. Я фыркнула и удалила сообщение. Олеся, которая с обеда околачивалась у меня, засуетилась и решила, что мне необходимо там появиться, ведь бывший муж тоже будет. В этот момент я осознала, что либо она так радеет за сохранение моего брака, либо не хочет начинать процесс делёжки имущества.
– Кстати, – вспомнила я свидание недельной давности, – как у тебя с Анатолием всё прошло?
– Замечательно, – усмехнулась она, заныривая в недра шкафа и вытаскивая один за одним вечерние платья. – С утра я ему оставила записку, что всё было хорошо, и две тысячи рублей…
– Зачем? – я увернулась от лифчика, что сорвался в полёт вслед за плиссированной юбкой.
– Оплатила ночь, – хрюкнув от смеха, пояснила подруга, и мы в голос расхохотались.
Через три дня уговоров и угроз медноволосая жрица закона уломала меня. Даже сама гардероб на выход подобрала, обрядив мою скромную персону в узкие джинсы с дырками в самых загадочных местах и белую мужскую рубашку с портупеей. Последняя нервировала больше всего. Вид был, словно я сбежала с тусовки бдсмщиков или тайно работаю в ментовке. Подруга визжала, что это последний писк моды. Ну, куда мне, селу неасфальтированному, до предсмертных криков полоумной бестии.
Вася праздновал своё тридцатилетие в небольшом уютном ресторанчике, что располагался в одном из парков города. Атмосфера интеллигентности и уединённости. Я мельком задумалась, откуда у этого гения деньги, чтобы снять целый ресторан, но потом рассудила, что не моего скорбного ума это дело.
– С днём рождения, Спиридонов, – сказала я без пафоса, протягивая томик стихов Бродского в подарочном переплёте и с заначкой из трёх сотен баксов внутри. – Я хотела подарить носки, но в них некрасиво запаковываются деньги…
– Спас-сибо, Алис, – выдавил поэт в попытке меня обнять. Я закатила глаза и смиренно стерпела его трепыхания. Хотя стерпела – громко сказано. Нормальная хватка была у Васи, никаких жеманностей и соплей. Я немного растерялась и ещё раз оглядела друга бывшего мужа.
Наташенька пошла ему на пользу: нежно-голубая рубашка с подвёрнутыми рукавами, стильные брюки глубокого синего цвета и подтяжки, которые добавили образу аристократичности. Физиономия, в кое-то веки бритая и оказавшаяся довольно милой. Не той слащавой напыщенностью, а обычной мужской привлекательностью. Вечно торчащие в разные стороны вихры зачёсаны назад, отчего стали видны выбритые виски. Неплох. Вот что делает с мужиком правильно выбранная женщина.