Измена. Чужой сын
Шрифт:
Открывают дверь и заводят внутрь маленькой комнатки. Приглушённый свет мягко освещает стол и стулья. Хорошая шумоизоляция, нет эха. Приятно разговаривать в таком помещении.
— У вас десять минут.
– Сухо произнёс охр и закрыл дверь снаружи.
— О мой дорогой, Уилли!
– Сиганула со скоростью света Клементина прямо в мои объятия.
– Как я скучала по тебе!
– Зарыдала.
Не виделись мы уже дня три. Почему она так задержалась?
— Не плачь, дорогая, всё хорошо.
– Пытался не выдавать своё отчаяние, но голос всё равно дрожал.
—
– Слегка отлипнув, посмотрела в мои глаза Клементина.
— Я и сам мало что понимаю, дорогая моя.
– На выдохе, честно признался ей.
— Когда тебя увезли, они сразу же начали обыск. Я им и слова сказать не могла, у них был ордер. А затем, затем...
– Снова взвыла навзрыд Клементина.
— Что, что было потом? Расскажи мне, пожалуйста, дорогая.
— Они нашли пистолет. В сейфе наверху. И забрали его на баллистическую экспертизу. По крайней мере, они мне так сказали.
– Она вжалась в меня, что есть мочи.
– Ты ведь не мог никого убить, я знаю это! Ты был со мной в тот вечер. Да и не такой ты человек.
– Уже шёпотом произнесла она.
— Ну конечно нет, любимая. Я этого не делал. А ствол, да бог с ним. Я с него и не стрелял ни разу в жизни, это подарок. Уже десять лет в сейфе пылится. Ничего они там не найдут на нём.
— Точно?
– Слёзы стекали с её щёк.
— Конечно точно, родная.
– Утешал я её.
– Как там наш сыночек? На кого ты его оставила?
— На сиделку. Я наняла одну хорошую женищину, она сейчас сильно мне помогает, когда тебя нет рядом. Извини, что не посоветовалась с тобой, дорогой. Просто, я с ума схожу одна. Эта ситуация ужасно давит на меня, я почти не сплю. Не могу я быть в этой ситуации хорошей матерью, понимаешь?
– Щенячим взглядом посмотрела на меня, словно вымаливала прощения.
— Ну что ты милая говоришь такое? Я нисколько не сержусь на тебя. Ты ведь даже связи со мной не имела, что бы спросить. В такой ситуации ты поступила абсолютно правильно. Ты же моя жена, ты можешь распоряжаться деньгами мужа, пока он в тюрьме.
– Улыбнулся и усмехнулся в конце этой фразы.
— Дурак!
– Нахмурила носик Клементина.
– Не говори никогда о тюрьме, не надо так шутить! Что же я буду делать без тебя, если всё пойдёт не по плану твоему? Почему ты так уверен, что дело закроют и тебя признают невиновным?
А уверен я, конечно же, уже не был. А был ли вообще?
— Дорогая, успокойся, пожалуйста. Даже если меня и закроют, ты ведь знала, за кого выходишь замуж. За богатого человека. Так чего же ты переживаешь? Жить и растить ребёнка тебе будет на что.
– Растягиваю улыбку на всё лицо.
— Да ты реально дурак, если так говоришь, Уильям. Я ведь успела полюбить тебя, за то время, что мы вместе. После рождения сына, тем более. Не могу без тебя больше. Да и как наш сынок будет жить и расти без отца? Это же ужасно плохо!
– Причитала Кли.
— На выход!
– Вдруг перебил наш разговор охр, резко открывший дверь.
— Что? Уже? Так быстро?
– В полном изумлении глядела на него, а затем на свои наручные часы, Клементина.
— Всё.
–
— До встречи, дорогая моя.
Я обнял её, а она прижалась ко мне, что есть мочи.
— Держись, родной мой.
– Вытирая слезы, провожала меня взглядом Клементина, по длинному коридору, ведущему обратно в камеру.
– Я всегда буду с тобой! Я люблю тебя!
– Кричала она в след.
— Потише, дамочка!
– В пол-оборота громко обратился он к ней.
– Ну и ну, любит она тебя, что ли, реально?
– Продолжил, негромко обратившись ко мне.
Я не стал ничего отвечать ему. Это не его дело. Да и мне показалось, что его вопрос, вообще, был риторическим. Так оно и было. Он не стал переспрашивать меня, когда я промолчал. Быстро завёл меня в клетку и запер за мной дверь. Сокамерники перешептывались между собой, а затем, один всё таки решил спросить: «Кто приходил к тебе, богатей?».
— Жена.
– Тихо ответил я, не желая делиться с ними подробностями личной жизни.
— Оу оу оу, а поподробнее?
– Загоготали как гиены.
Необразованные мужланы. Кто-то из них был здесь далеко не первый раз и шёл не на первую отсидку. Таких как я, финансистов, тут не было. Все шли на отсидку за убийства, ограбления и остальные особо тяжкие преступления. Они всё это время не догоняли, почему меня, с виду такого непримечательного, безобидного человека, посадили с ними, отъявленными мерзавцами в одну камеру. А я всё отнекивался и говорил, что за махинации с ценными бумагами и неуплату налогов. Но после их слов о жене, меня сорвало. Почему-то, ярость одолела меня.
— Пасть закрой свою!
– Прорычал я, бросив злобный взгляд на толпу отморозков.
— Ой как страшно, что ты мне сделаешь? Налоги неправильно посчитаешь?
– Ехидничал самый здоровый амбал.
Все снова загоготали. Злость переполняла меня. Но не мог же я, как дикий койот, загнанный в угол, драться до последней капли крови, против толпы отъявленных зеков. Нужно было давить авторитетом.
— Да что б вы знали, сучары, я тут сижу не просто так, не за финансовые операции, как я вам лечил до этого. Вы, как невесты на выданье, уши развесили и поверили, что меня, какого-то лоха финансиста посадили в камеру к особо опасным преступникам.
– Окончательно рассвирепел.
– Я человека убил! И вас всех порешаю, если продолжите что-то говорить о моей жене! Поняли, ублюдки?!
На что я надеялся в тот момент, я и сам не знаю. Просто злость овладела мной и я даже не осознавал, что это, может быть, последние слова, что я произношу в этой жизни.
Повисла гробовая тишина. Все замолкли и пристально глядели на меня. Я сжал кулаки, нахмурил брови, смотрел на них исподлобья, думая, что это покажет твёрдость моих намерений. И каково же было моё удивление, когда самый большой амбал встал со своего места, подошёл ко мне и протянул свою руку. В тот момент, я благодарил сам себя, что смог сдержаться, ибо хотел замахнуться и втащить ему уже на подходе. Ну тогда мне уж было точно несдобровать. Если я был достаточно мощно слажен, то он казался на моём фоне Гераклом.