Измена. Двойное предательство
Шрифт:
И что делать? Надо как-то жить дальше, с чего-то начать свой путь к свету. Ради мамы. Господи, как маме-то рассказать про всё, что случилось? Поплелась в душевую, как древняя старуха. Хотелось смыть с себя всё, соскрести всю грязь, что налипла струпьями.
Он же с Галей, а потом со мной… Теми же руками, губами меня касался. Не хотела вспоминать, представлять, а воображение картинки грязные подсовывало. И морду Галину! Как она смеется надо мной, насмехается, дурой считает.
Да разве кто меня назовет умной? Даром что вырвалась из деревни, приехала в город, своим
А я верила им! Верила, потому что в Гале родственную душу видела, простую, деревенскую. Не принято у нас вот так людей подставлять, ставить подножки, подлость совершать. Не по-божески это. И я так всегда и старалась жить. Мама меня в семнадцать родила, отец в тюрьму угодил, мы выживали как могли.
Тяжело было, бедности хлебнули. Потом он вернулся, мама его дождалась, любила, детишек родили. Стали дружной, полной семьей. Я жила в атмосфере взаимной поддержки. Каждый друг за друга горой. Все горести и радости общие. Я уезжала учиться со спокойной душой, даже и не думая, что папа бросит семью. Стала, конечно, поддерживать маму и хотела перевезти в город, к себе поближе.
Но она тогда уже собрала государственные выплаты и купила большой дом с большим участком. Почему-то решила, что я задаюсь, что городская стала, нос задирала. Да только это неправда. Ничего такого не было. Просто я ничего не успевала. Крутилась как белка в колесе, стараясь лавировать между семьей и работой.
Ребенка никак родить не получалось… А мама всё сетовала, что я не могу смириться с этим, за то, что взяла суррогатную маму, осуждала. В тот день, когда нужно было результаты ЭКО получать, к себе в деревню вызвала. Поругались мы тогда сильно. Она заставляла меня выбирать. Ничего особенного там не случилось, но мама стала давить, что я их забыла совсем, что не нужны мне они больше.
Не надо мне было поддаваться. Не надо было ехать к маме. Лучше бы на своем настояла, тогда бы меня не обманули. Сразу бы узнала, что ЭКО не удалось. И по крайней мере Гали бы в доме не было. Что уж теперь? Буду всю жизнь за свои ошибки расплачиваться. Мне самой за них отвечать, переживать невзгоды. И никто не поддержит. К кому я теперь пойду жаловаться? К кому? Кто меня пожалеет? Все скажут, что сама, дура, виновата…
К Лене точно уже не пойду, нечего подругу под монастырь подводить. Да и Олег меня там искать начнет. Мне в салон поехать надо. Жизнь не стоит на месте и не ждет, пока ты себя по кускам соберешь.
Собралась еле-еле. Пока умывалась, телефон заряжался. Но и когда я его включила, не хотела ни пропущенные вызовы смотреть, ни сообщения читать. Деньги нужно было экономить, но я на такси поехала к дому Лены, чтобы забрать свой брошенный автомобиль. Его и продать можно, если что. Как-то проживу.
Деньги найду, работать буду в салоне, не сразу же его по суду передадут Олегу. Если он своего добьется. Но я буду биться до последнего. Возле салона поняла, что одета непрезентабельно, не как хозяйка
Тем более когда их мало.
А как к салону подъехала, ударом под дых меня прибило к креслу.
Вокруг было много машин, внутри салона – толпа людей, по виду официальных лиц, с документами в руках.
Ко мне бросилась Лена с перепуганным лицом:
– Рита, мы тебе обзвонились! Что делать? СЭС, налоговая, пожарная инспекция тут с утра уже погром устроили…
– Вы, я так понимаю, хозяйка? – двинулся ко мне высокий представительный мужчина.
Глава 6.1
Рита
– Да, я хозяйка, – произнесла неуверенно.
Все разумные мысли из головы вылетели. Сердце в пятки ухнуло.
В голове забился, запульсировал только один вопрос. Кто? Кто на меня наслал все эти проверки? Эти люди точно не пришли сюда сами по себе. Их кто-то надоумил.
– А по какому, собственно, поводу вы подъехали? Можно уточнить?
Старалась говорить с достоинством, не терять самообладания. Но я даже физически не могла этого! Усталость, нервы, стресс дали о себе знать. В ушах шум появился, почти не слышала, что мне говорили, люди в нечеткие силуэты расплывались. Когда Лена меня затрясла, тогда дошло, что и на половину вопросов не ответила.
Проверяющий выглядел недовольным, да и еще, судя по взгляду, сомневался, в своем ли я уме. Да я и сама в последнее время сомневаюсь, знаете ли. Впрочем, этому роботу не понять, да и побоку ему все мои проблемы. Он свои обязанности исполняет. Ему меня жалеть по статусу не положено.
– Лен, ты дай мужчине всё, что он просит, – попросила я слабым голосом подругу, а сама извинилась и села на стул, схватилась за спинку, сидела и смотрела с болью в сердце, как по моему детищу, словно тараканы, разбрелись проверяющие.
Заглядывали повсюду, в каждую трещинку, каждую дырку, что-то записывали, флакончики туда-сюда вертели, пробы разные брали, даже зеркало со стенки пытались отодрать, заглянуть за него. Черт их знает, что они там искали. Только мне казалось, что по мне насекомые ползают и покусывают, зуд вызывают и омерзение. Жалят до боли.
– Такие проверки просто так не приходят, – тихо и доверительно шептала мне Лена. – Это явно кто-то наслал, муж, наверное, твой или свекровь.
– Почему они? – спросила я и тут же себя отругала за глупый вопрос. Вот и подруга на меня глянула как на умалишенную.
Ну а кто еще? Конечно же, решили мне отомстить. Сначала деньги, теперь салон. Последовательные товарищи.
– Лен, да всё в порядке будет, у нас же никаких нарушений нет, – убеждала я больше себя, чем ее. Хотела верить в свои слова. – Сейчас они проверят всё и уйдут.
– Да как же, – скривилась она, – уйдут они. Теперь эти изверги здесь надолго, всю документацию попросили, всю финансовую отчетность. Но самое главное, – склонилась она к самому уху, – я подслушала, что жалоба какая-то была от клиентки по поводу стафилококка.