Измена. Не люби меня
Шрифт:
— Ты сейчас мне делаешь одолжение?! Между прочим, я остаюсь одна с двумя детьми, им надо как-то жить. А, да тебе же всё равно, зачем я объясняю.
Я испытала жгучий стыд за то, что мне приходится оправдываться. Так унизительно…
— Я обеспечу детей, обещаю.
— Опять обещаешь? — многозначительно уточнила я.
В нашем свадебном альбоме на страничке с клятвой молодожёнов пятнадцать лет назад Виктор написал: "Обещаю любить тебя вечно и никогда не изменять".
Внутри клокотала ненависть к мужу, к его любовнице, к себе, такой доверчивой и
Четырёхкомнатная квартира, в которой мы жили дольше десяти лет, за это время заполнилась. Несколько ящиков игрушек, огромный книжный шкаф, напольный мольберт, холсты, гардеробная, завешенная одеждой, заставленная обувью. Я смотрела вокруг и не понимала, как и куда теперь это хозяйство перевозить.
Беспорядочно кидала вещи в чемодан, в тот момент не думая, что может понадобиться. Не было смысла разглядывать, что беру — слёзы стояли в глазах. Осознанно положила только свою любимую акварель и шкатулочку с украшениями, вдруг понадобятся деньги.
Настя собрала игрушки, одежду и книжки детей в две большие сумки.
— Ты будешь скучать по мне, если мы не будем вместе? — голос мужа вывел меня из оцепенения.
Я озадаченно уставилась на него:
— Ты понимаешь, о чём говоришь? Давай подытожим: ты изменял мне, предавал нашу любовь, обманывал на каждом шагу. Потом ты хотел нас убить. Теперь ты сообщил, что наш дом — больше не наш. И я после такого буду по тебе скучать? По-твоему, я мазохистка?
— Я понимаю, что ты разочарована. Но не могу больше жить с тобой. Конечно, это сложно принять. Надеюсь, со временем тебе станет легче.
— Я сама буду решать, как относиться к тебе, к твоей измене. Я не ожидала от тебя подлости, вот дура! Думала, что нашу семью никто и ничто не разрушит. Когда я с тобой жила, считала, что мы с детьми в безопасности, а теперь…
— А теперь ты чувствуешь себя брошенной. Ты в панике. Ты боишься за свою будущую жизнь. Поверь, мне тоже больно.
— Какой же ты понимающий! — съязвила я.
— Я, действительно, очень расстроен.
— Витюсик, даю вам полчаса, а то знаешь, что будет! — раздался из-за двери визгливый голос.
Виктор нахмурился и молча вышел из квартиры.
Он, видимо, смог выпроводить любовницу. Она перестала кричать, а Виктор вернулся через несколько минут. Муж больше не пытался со мной заговорить, тихо сидел в нашей спальне.
Я устала от сборов и решила, что хватит вещей, самое важное взяли.
Настя с детьми вышли в коридор.
— Отдай, я первая это увидела, — возмущалась дочь.
— А я первый подобрал, — не сдавался сын.
— Успокойтесь, всё у вас общее, — пыталась их разнять сестра.
Я прошлась по комнатам. В душе заныло. Я бросила последний взгляд на стены, мебель, кровати. Здесь прожито столько счастливых лет… Я любила наш дом, он стал мне родным. И теперь мы с детьми должны его оставить и начать жизнь с нуля. Без Виктора.
Заглянула напоследок в спальню и увидела, что муж склонился над альбомом, он склеивал фото, которые я вчера ночью рвала.
Я хотела окликнуть его, сказать,
— Всё, Оль, — окликнула меня Настя, — пошли.
Мы взяли сумки, детей и отправились на улицу.
Я остановилась на крыльце, прикрыла глаза и глубоко вдохнула раз, другой. Вот и всё. Первый глоток свободы после пятнадцати лет семейной жизни. И что мне теперь делать с этой свободой? Я не знала. Как трудно и страшно изменить свою жизнь… Я была не готова к таким кардинальным поворотам. Но дома осталось душное зловоние предательства. И я понимала, что правильно сделала. Почему я была такой наивной? Мне было стыдно за себя, за абсурдную и слепую доверчивость. И Виктор. Что с ним произошло? Во что он превратился? Я не могла понять, за что он так с нами поступил? Выбросил, как надоевшие игрушки. Одной рукой гладил, другой рвал на части…
Настя тронула меня за локоть, молча кивнула в сторону такси. Я собралась с духом и, не оглядываясь, пошла к машине.
Глава 8
Настя жила в центре города, недалеко от моего места работы. Мы вошли в её однокомнатную квартиру, сложили сумки друг на друга в узком коридоре. Потом Настя позвонила в детский сад, где работала, взяла отгул. Она осталась с детьми, а я отправилась в студию.
Несколько лет назад я организовала собственное дело — детскую студию искусств "Палитра". Я знала, какой она будет ещё, когда училась в университете. Грезила арт-пространством, в которой дети будут развивать свои творческие способности, а взрослые смогут отдохнуть от повседневной суеты.
Задолго до её появления, я распланировала дизайн, начала покупать инвентарь. Это была моя мечта, которая осуществилась при поддержке мужа.
Он был официальным владельцем, а я числилась директором. Виктор не сомневался, что я устрою всё так, чтобы детям нравилось там заниматься. Он не вмешивался в мои дела, я обращалась к нему только с серьёзными вопросами, когда нужна была мужская помощь.
Студия процветала, группы были переполнены. Поэтому я не волновалась о материальной стороне нашей с детьми жизни после расставания с Виктором. Моя карта пока заблокирована. Но в сейфе есть довольно неплохая сумма, ей мы сможем оплатить несколько месяцев аренды съёмной квартиры. Ведь у Насти слишком мало места для большой семьи. Она никогда не отказывала нам в помощи, и сейчас тоже с радостью приютила бы нас, но я не хотела вешать на неё свои проблемы.
Ничего, я справлюсь. Надо найти хорошего юриста, проконсультироваться по разделу имущества.
Дорога к студии проходила через парк.
Шагая по каменной дорожке в тени огромных деревьев, я вспоминала, как мы с Виктором прогуливались здесь раньше. Дети радостно носились друг за другом, а мы держались за руки и болтали о всякой чепухе.
Ещё совсем недавно, этой весной, муж залез вон на то дерево над зелёной скамейкой, нарвал букет ароматной черёмухи и, опустившись на колено, вручил мне со словами: